Выбрать главу

Подождав, когда у Леона закончится очередной приступ рыданий, Фандорин спросил:

– И вы даже не подозреваете, кто это может быть?

– Да кто угодно! Мало ли!

«В утренних газетах про исчезновение съемочной группы ничего. Если это похищение ради выкупа, зачем красть сорок четыре человека? Единственный, за кого можно получить хороший куш, – сам Арт. Но его-то как раз упустили. Странная история. Нужно спросить Гасыма – что он об этом думает».

– Послушайте, – сказал Эраст Петрович. – Вы устали, но отдыхать некогда. Сейчас мы переберемся в другое место. Ни о чем не спрашивайте, просто делайте, как я г-говорю.

Режиссер с готовностью поклялся беспрекословно подчиняться. Черные глаза горели отчаянием и надеждой.

– Я з-захвачу кое-какие вещи. Это займет пять минут. Съешьте пока что-нибудь. Вам понадобятся силы.

На столе было блюдо с фруктами и сладостями – compliment от отеля, но Леон содрогнулся.

– Я не могу есть, не могу пить. Я даже сидеть не могу! Спасите Клару! Спасите мою группу!

«Чемоданы придется оставить. В саквояж самое необходимое. И Никки – обязательно… Вдвоем со служителем муз выбраться из гостиницы будет труднее. Ну-ка, что там у нас за окном?»

Наискось от входа, в тени дерева, стоял автомобиль с задвинутыми шторками. Из выхлопной трубы вился дымок – двигатель работал.

Когда Фандорин меньше, чем полчаса назад, подходил к «Националю», машины не было.

Может быть, случайность. Но рисковать не стоило.

Выглянул в приоткрытую дверь. Коридор пуст.

– За мной. Д-дистанция пять шагов.

На черную лестницу Эраст Петрович вышел один, бесшумно. Замер.

На первом этаже кто-то переминался с ноги на ногу.

Вернувшись в коридор, Фандорин сказал:

– Идите первым. Там внизу мужчина. Заговорите с ним. Нужно, чтобы он повернулся к лестнице спиной.

– О чем заговорить?

– Не знаю. Придумайте мизансцену, вы же режиссер.

Леон кивнул. Потер лоб. Откинул с лица волосы.

– Хорошо. Я в образе.

С заданием он справился отменно.

Беззвучно спускаясь по ступенькам, Эраст Петрович слышал голос Арта:

– Мерси! Очень обяжете. А то курильщик без спичек – все равно что сами знаете что. – И хохотнул. Вот что значит истинно артистическая натура.

Человек в светлом костюме, стоя к Фандорину спиной, подносил режиссеру огонь. Блестела светлая набриллиантиненная макушка с идеальным пробором. На подпольщика блондин был не похож – скорее на какого-нибудь щеголя-парикмахера. И пахло от него соответственно: дешевым жасминовым одеколоном.

Эраст Петрович даже заколебался. Но нет, лучше перестраховаться.

Он взял душистого господина сзади за шею, несколько секунд подержал – и бережно уложил под лестницу, к ведрам и щеткам.

– Это их человек? – свирепо спросил Арт. – Мерзавец!

И пнул лежащего ногой.

– Я не знаю, кто это. Не м-мешайте.

Быстрый осмотр карманов ничего интересного не дал. «Парабеллум»? У бакинского жителя пистолет – предмет повседневного обихода, вроде расчески. Визитные карточки. «Фридрих Иванович Вайсмюллер. «Шабо и партнеры». Страховая компания». Не парикмахер. Страховой агент или коммивояжер – обычное прикрытие для нелегала. Но, как и «парабеллум», не доказательство.

Эраст Петрович был неравнодушен к запаху жасмина: терпеть его не мог.

«Как можно так надушиваться дрянью?»

– Ладно, пусть поспит. Идемте.

* * *

– Зачем армянин привел? – вот первое, что сказал Гасым, даже не ответив на приветствие.

Эраст Петрович объяснил.

Гочи удивился:

– Почему не говорил, что у тебя жена есть? Жена, конечно, надо спасать.

Что-то он, видно, заметил в выражении фандоринского лица. Подумал-подумал и спросил:

– Красивая жена?

– Очень! – воскликнул Леон.

– Да, к-красивая. Какая разница?

– Э, очень большой разница! Если жена некрасивая и не очень нужна, можно подождать, пока разбойники ее насилуют, а спасать потом. Тогда убиваешь разбойники и убиваешь жена. Не сберегла честь – убил. Очень удобно.

– Что за азербайджанская логика! – вскричал Арт.

На его счастье, Гасым, кажется, не знал слова «логика». Или намеренно игнорировал армянина.

– Раз жена очень красивая и прошло столько времени, ее все равно уже насиловали, – продолжал размышлять вслух Гасым. – Если жалко жена убивать, можно просто побить.