Дошли мы до Чёрного Леса без каких бы то ни было приключений. Да и какие там могли случиться происшествия? Лето вокруг самое что ни на есть летнее, солнце яркое, небо ясное, вода в реке кристально прозрачная, ледяная. Красота вокруг, конечно, но это для нас обычная наша российская красота, привычная и каждодневная. Мы её как-то не выделяли. Это сейчас, если приезжаешь из мегаполиса туда, то аж дух захватывает от масштабов, просторов, чистоты и гармоничной природной красоты. А тогда воспринимали это без излишней эйфории – так и должно быть, это обычная наша земля, наша река, наши рощи, небо, ветер, солнце и поля. Родина. Изначальная. Среда обитания, как часть нас самих, или, скорее, мы, как неотъемлемая часть всего этого, естественное её продолжение.
Так воспринимали, по-простому и без лишнего пафоса, мы даже слова такого не знали в то время. Ну так вот, дошли мы почти до леса, точнее, до Немецких Гор и решили для начала ещё раз осмотреть лес сверху. Забрались по крутизне на ближний к лесу холм, сели там на край и начали высматривать внизу тропинку, ведущую в эти дебри. Тропка едва угадывалась с высоты и то только до поворота реки, а дальше уже не разглядеть её на фоне травы. Но мы то знали же, где она проходит, вот и посмотрели, где она должна в кромку леса упираться. Ничего нового мы там не увидели. Разве что на сам лес ещё раз посмотрели и примерное направление в нём прикинули, куда двигаться будем. Зря лезли наверх только. И никакого чувства опасности у нас тогда не появилось. Как вышли в путь с утра, так всё, что нам раньше рассказывали про те места, и улетучилось куда-то из наших стриженых голов с выгоревшими на солнце волосами. Да и что с нами, тремя крепкими пацанами, могло произойти здесь, где всё наше, родное, включая и сам Чёрный Лес?
Вообще-то, у нас уже была своя, заработанная за нашу, пусть и ещё недлинную, жизнь, репутация, и не только в нашей деревне, но и в округе. Даже в самом райцентре, который начинался не так уж далеко от нас, и куда мы регулярно наведывались в городской парк на танцы и внимательно там наблюдали, чтобы с нашими девчонками никто из соседних деревень не вздумал танцевать, или, тем более, гулять с ними. Все должны были со своими приходить. Такое установилось неписанное правило, нарушение которого приводило к целым битвам.
Прийти ночью с танцев с разбитыми кулаками, в разорванной одежде без пуговиц ничем из ряда вон выходящим не считалось. Все через это проходили, каждый в своё время, не мы эти традиции изобретали. Сейчас мне кажется, что девчонкам это всё не очень-то нравилось, но кто их спрашивал-то тогда? Некогда было их спрашивать, а надо их защищать от подлых посягательств наглых чужаков. Защищали. До крови. Разве что за разорванную одежду доставалось, но не голыми же драться, это вообще за гранью. Так что, если вечор, то есть накануне, происшествие серьёзное какое произошло, или стог какой спалили в ночь, или задрались с последствиями где-нибудь из-за девчонок, участковый первым делом к нам на двор приходил и нас опрашивал, где мы находились, да что мы делали во время этого давешнего инцидента. Для порядка. Служба такая.
Всё он знал и всё понимал, а его все уважали. Был он из нашего района, как, впрочем, и все у нас в «администрации» округи, если её можно так назвать, знал всех местных, как облупленных, и до армии сам не отличался примерным поведением, «ботаником» не был. Мне кажется, у нас вообще не было «ботаников», все, как один, «зоологи» и «землекопы», скотину там на выпас выгнать, или, например, накормить её, напоить, навоз за ней разгрести, да огород вскопать. А уж если начать перечислять все наши «пацанские» обязанности по хозяйству, список получится не короткий и совсем не «ботанический». В общем, маменькиных сынков у нас не припомню, не рожала их наша деревня. Ну, то такое, небольшое отступление от темы для создания полноты картины, типа «ху-из-ху» во всей этой истории.