Так что демонстрировать какую-нибудь пугливость, или дурацкую суетливость каждый из нас считал не то что излишним, а полностью недопустимым и позорным для правильных пацанов. Разве что появилась некоторая настороженность где-то внутри, когда уже вплотную к лесу подошли. Уж каким-то он вблизи виделся чересчур глухим, что ли, по нашему восприятию, и чуйка подсказывала, что там что-то есть, непонятное, появилось неясное ощущение того, что вроде наблюдают за нами со стороны. Такое смутное чувство возникло. Хоть я и думал тогда, что это всё просто-напросто навеяно россказнями бабушек, но видел, брат мой с нашим друганом тоже всматриваются в гущу леса время от времени, будто тоже чуют что-то. А ведь мы не мнительные, совсем нет. Или я это ещё не полностью обосновал выше?
Как бы то ни было, вошли мы по той еле заметной тропинке в Чёрный Лес. И увидели, что он и в самом деле никакой не чёрный. Обычный дикий густой лес. Труднопроходимый, это правда. И если бы не эта еле заметная, проложенная неизвестно кем и неизвестно куда тропка между деревьями, трудно нам пришлось бы, запросто можно и заплутать. Пройдя несколько сотен метров вглубь и не увидев ничего особенного для себя, кроме привычного с детства лесного пейзажа, мы заметно приободрились. Ведь лесов всяких, и ближних, и дальних, нами, несмотря на возраст, тогда уже было исхожено предостаточно, чтобы чувствовать себя там, как рыба в воде. И ничего-то нас в лесу не могло напугать, мы его воспринимали частью нашего родного и привычного с детства мира, как я, впрочем, и говорил уже. Да и очень далеко мы заходить не собирались, от тропинки в стороны не отходили, не особенно-то и продерёшься сквозь чащу. Так нам тогда ещё казалось, пройдём туда-обратно, посмотрим, что там к чему, и пойдём себе рыбачить, но не так всё просто получилось, как думалось.
Долго ли, коротко ли, но, всё-таки, прошли мы прилично. Тропинка вообще стала еле заметная, когда мы натолкнулись на препятствие – поваленное поперёк пути толстенное дерево. Перелезли. Показалось нам, или и вправду спугнули мы каких-то пернатых, когда перелазили через это дерево, услышали мы каркающее вороньё сверху, но значения этому не придали. Лес ведь. Полно всяких звуков.
Совсем недалеко от этого места мы опять на завал вышли, ещё одно дерево упавшее. Перемахнули через него уже вообще легко. Только перелезли - захрустело под ногами. И, что удивительно, увидели мы после этого, что вроде как-то темнеть начало немного. Часов мы с собой не брали, но по сумеркам даже подумалось, что скоро дело к вечеру. Сколько мы по времени шли, не засекали, а солнца из-за густого леса стало не видать уже, чтобы посмотреть, куда оно клонится. Что там под ногами хрустит, ветки с упавшего дерева, или ещё что, не могли уже разобрать, а ползать на четвереньках и рассматривать эти субстанции – так это не для нас.
Тем не менее, решили мы пройти ещё немного, и уже возвращаться. Днём по лесу идти это одно, а вот ночевать в диком лесу – это уже совсем другое дело, это у нас каждый ребёнок знал. Единственное, что нас смущало во всём этом, так это то, что субъективно мы были уверены, что времени прошло не так много и темнеть-то ещё совсем не должно. В это время года светло долго держится в наших краях, да и вышли мы с таким расчётом, чтобы вернуться задолго до темноты и ещё успеть порыбачить на вечерней зорьке, а потом на утренней ещё. Возвращаться с рыбалки без рыбы не по-нашему. И опять нас ничего не насторожило. А зря.
Надо ли говорить, что не прошли мы вперёд ещё сотни метров, как упёрлись-таки в третье поваленное дерево и тут уже мы вспомнили про то, что нам рассказывала прабабушка про этот лес. И ведь точно, вот оно, третье дерево, лежало перед нами поперёк тропинки. Но показалось оно нам, после первых двух, каким-то маленьким. Перешагнуть запросто можно. Ну, не то, чтобы перешагнуть, но и перелезать через него особенного труда не требовалось, по сравнению с теми двумя. Перелезли через него и видим, недалеко впереди какой-то просвет между деревьями забрезжил, как раз там, куда эта лесная тропка ведёт. Ну и пошли мы туда, не поворачивать же назад, не посмотрев, что там за прогалина такая, ведь, когда с Немецких Гор сверху на лес смотрели, он виделся сплошным, без заметных каких-либо вырубок, или просек. Только вот это оказалась вовсе не просека и не опушка в лесу. Но мы этого ещё не знали тогда.
А вышли мы на берег реки. Именно в этом месте лес не подступал вплотную к воде и там возвышался какой-то курган, взгорок такой недалеко от берега и вот прямо к этому холму и вела тропинка, вернее, почти незаметная в траве дорожка. Подойдя ближе к этой горке, мы с удивлением обнаружили, что там есть в неё вход. С дверью. И вообще, это на самом деле никакой не холм, а вкопанная в землю самая, что ни на есть, настоящая изба из толстенных брёвен, сруб. Старый-престарый, но крепкий. И большой. Стены все полностью в земле, а верх холма – это выходящая из земли крыша этого сооружения, засыпанная толстым слоем грунта и поросшая густой многолетней травой.