— Толкиенутый [Толкинисты(отТолкин) — фэндом поклонников книг Дж. Р. Р. Толкина, имеющий тесную связь с субкультурой ролевиков.] , — уточнил Голушко.
Он, в отличие от своей «любовницы» заметил, что на поясе незнакомца с одной стороны висел длинный кинжал в ножнах, а с другой – прямые ножны от длинного узкого меча, который «пионэр» уверенно держал в своей правой руке.
— Повторяю свой вопрос, — сердито проговорил Алак Диргиниус, — вы кто?
Поскольку ответа не последовало, маг запустил файербол между двумя молчавшими, как партизаны на допросе, пришельцами. Файербол пролетел мимо ошарашенных Степана и Изи, прожёг заднюю стенку шалаша и исчез за ней. Шалаш, сделанный из сухой травы, быстро занялся огнём. С криком:
— Мужик, ты что, офигел!?! — оба путешественника выскочили из шалаша и наткнулись на вскинутый перед ними меч.
— Я ещё раз повторяю свой вопрос, — снова произнёс маг, — кто вы такие?
Впрочем, выставленный меч не произвёл ни на Изю, ни на Степана должного впечатления.
— «Русо туристо! Облико морале!», — ответил Захерман.
— Мы с Земли, — уточнил Голушко.
Тут маг окончательно перестал что-либо понимать. Дело было даже не в том, что фраза из фильма «Брильянтовая рука» была ему незнакома, тем более что Изя ухитрился произнести её на языке оригинала. Но на местном наречии, использованным Степаном, слово «земля», как и в русском языке, означало и планету, и местность, то есть Степан буквально сказал «мы отсюда». Во что Диргиниус, и вполне справедливо, поверить просто отказался.
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы на костерке не начало снова подгорать мясо, про которое все в суматохе как-то забыли. Есть хотелось всем, так что вместо того, чтобы выяснять отношения, все бросились спасать завтрак. Потом все трое решили сначала перекусить, а утолив голод, стали более миролюбиво настроены, так что у костерка завязалась своеобразная светская беседа...
— Так вот вы откуда… — произнёс маг, когда выяснил, кто свалился ему на голову. — И что, у вас там и правда магии нет?
— Нет, не было, и быть не может, — твёрдо заявил Захерман.
— А мне кажется, — возразил Голушко, — что раз мы здесь, то она у нас всё-таки есть...
— Не нужно путать Каббалу с магией, — перебил его Израэль, — ибо Каббала есть дар Божий избранному народу, а магия – от лукавого.
— Магия, шмагия – это всё только детей пугать, — процитировал Степан «гоблинский перевод» фильма «Властелин колец». — В ход давно уже идут танковые клинья, ковровые бомбардировки и, конечно же, тактическое ядерное оружие, а глазом с башни моргать – это теперь беспонтово...
— Это, конечно, всё очень хорошо, — вмешался в их разговор Алак Диргиниус, — но может быть вы всё-таки будете говорить по-человечески? А то я из последних ваших двух фраз понял только слово «оружие».
— Вот чего-чего, а оружия в нашем мире много, — ответил ему Голушко. — И такое это оружие, что никакой магии не нужно, да и как устоит маг против «ядрёной бомбы»?
— А что это такое: «ядрёная бомба»? — спросил Диргиниус тоном оскорблённого самолюбия, для мага было непонятно, как что-либо может превзойти магию.
— Вот ты нас пугал сегодня огненным шаром, — с улыбкой ответил Степан, — а вот ты представь себе огненный шар размером с большой город. После того, как он взорвётся и сожжёт всё вокруг, выпадут ядовитые осадки, и те, кто не сгорел, умрут от ужасной болезни.
— Значит, Великой войны магов у вас ещё не было, — ответил Степану Алак, и сменил тему. — Так что делать собираетесь?
— А назад нас отправить ты не можешь? — поинтересовался Голушко.
— Если предположить, что случится чудо, и меня опять примут в академию, откуда я недавно ушёл со скандалом, — начал Диргиниус, — если у меня будет своя магическая башня и деньги, чтобы уплатить взнос за пользование архивами, если я поднимусь хотя бы до пятой ступени, чтобы получить доступ в их секретную часть и найду в них то, что нужно (а на это уйдет, по крайней мере, год), если я накоплю достаточно Силы, и след вашего перемещения к тому времени не исчезнет в астрале, а также случится ещё множество других «если», то я смогу отправить вас домой. Но пока у меня нет даже своего дома. Да что там дома, лошади, и то нет.
Затянувшееся после этой тирады молчание прервал Изя:
— Ой, да что же вы такое говорите, неужели нам здесь придётся жить среди необрезанных?
— И очень тихо, — ответил ему маг, который не понял юмора и продолжал пояснять. — То, чем вы здесь в шалаше занимались, карается сажанием на кол, это если вас поймают светские власти, а если церковные...
— Я интересуюсь знать, неужели и здесь-таки преследуют избранный народ? – перебил его Изя.
— Так у вас тех, кто занимается мужеложеством, называют «избранным народом»? — уточнил маг.
— Бросьте этих штучек, — возмутился Израэль, и посетовал:
— Что вы скажете за это несчастье?
— «Избранному народу» прямой путь в земли барона Алерта, - посоветовал Диргиниус.
— А что это за барон Алерт? — спросил Голушко, сразу «выцепивший» главное в разговоре.
— Барон Алерт – это наследник древнего рода, который имеет привилегию от императора не подчиняться на своих землях ни церковным, ни светским властям, за исключением эдиктов самого императора, — ответил Алак, и пояснил:
— К сожалению, последний в роду Алертов оказался «избранным».
— Почему же император не вмешается? — удивился Голушко.
— Империи нет уже пятьсот лет, с тех пор, как она распалась на два королевства, — ответил Диргиниус и пояснил:
— А вот юридический казус с тех времён остался. Два брата-близнеца, которые были правителями в северных и южных провинциях, решили не начинать немедленно войну между собой, поскольку их силы были приблизительно равны, а стали копить силы, объявив себя королями. Когда они через двадцать лет сошлись в бою в битве при Гуузе, то ни один претендентов так и не смог одержать верх над другим. Уже сменилось три династии на юге и четыре – на севере. Приблизительно каждые двадцать лет повторяется война за императорский трон. До сих пор никто так и не победил...
— И когда намечается следующая война? — ехидно поинтересовался Изя, немного успокоившийся и поэтому говоривший уже нормально.
— Крайний срок, по моим расчётам, лет этак через пять, — ответил Алак, и для объективности уточнил:
— Хотя, может начаться и раньше.
— Весело вы здесь живёте, — пробормотал Голушко.
— Теперь уже не «вы», а «мы», — ответил ему маг.
— А какие ещё здесь есть государства? — уточнил Израэль.
— Есть ещё вольные города на Западе, — ответил ему Диргиниус, — это такая куча небольших деревенек, окружённых частоколом, каждая из которых считает себя пупом земли...
***
Скорости Степана Голушко мог бы позавидовать любой марафонец Земли, а, пожалуй, даже и спринтер. Впрочем, и у марафонца, и у спринтера нет, не было, и не может быть такой мотивации, как угроза пребыванию на этом свете в виде трёх всадников с саблями наголо. Степан явно шёл на рекорд, но лошади бежали ещё быстрее, и расстояние между преследуемым и преследователями быстро сокращалось. Любой другой на месте Степана сдался бы и покорился своей судьбе, но в Голушко проснулось чисто украинское упрямство, иными словами, он на своё спасение уже и не рассчитывал, но облегчать жизнь врагу не считал нужным. Судьба сегодня явно благоволила Степану, предоставив ему близкое укрытие в виде леса. До него оставалось каких-то жалких сто метров, но всадники уже почти дышали ему в затылок. Шансов добежать до спасительных зарослей практически не было...