Лай: Ты сможешь его найти?
Иокаста: Нет. Вообще без понятия. Но он уже посылает сигнал инспектору нашего управления. Я… оставила ему инструкции. Они ушли, как только трекер включился.
Лай: (...) То есть ты не сможешь найти трекер, даже если тебя попросят?
Иокаста: Нет.
Лай: Даже если тебя будут пытать?
Иокаста: (...) Нет. Это же ползучий трекер. Он прячется. Он так придуман.
Лай: Но его можно отследить?
Иокаста: Только снаружи. Слишком мощный сигнал, вблизи шкалит. Его можно найти только вместе с кораблем.
Лай: Ты не скажешь, где он, даже если тебя убьют?
Иокаста: Неа. Я правда не знаю.
Лай: Ты вообще понимаешь, что сделала?
Иокаста: Ага.
Лай: Что?
Иокаста: Что?
Троица дрогнула и пропала. Хороший знак или …?
Лай был почти уверен, что психик их слушал. Возможно, стоило отмолчаться. И всё же понять расклад – лучше, чем действовать вслепую. Хотя, так выходило, они только что расписались в своей бесполезности. По крайней мере, для ликвидации трекера.
Никаких признаков фона Лай обнаружить так и не смог. “Это потому что живых здесь никого”, – пробилась, наконец, мысль. Та самая, которая очень ему не нравилась.
Однако кто-то тут был. Или что-то.
Звездолёт продолжал своё странствие, и обратно их не телепортируют. Рейс на Нову-6 – ха-ха, – Лай упустил. Оставалось пробовать дожить до момента, когда корабль отыщут по трекеру. И надеяться, что начальство дорожит Иокастой.
Он прокрутил в памяти диалог и уточнил:
– То есть ты здесь самовольно? Зачем?
– Наш инспектор выходит в отставку. – Вид у Касси был чуть смущённый. – Я хотела получить повышение.
И, хотя могла наговорить других, уже более очевидных, вещей (что всё оказалось хуже, чем думала, что шла по следу не зря, что с местным психиком всё совсем плохо), продолжать не стала.
Лай чувствовал её присутствие очень явно, но оно почти не давило. Большинство людей на подобное неспособны: они или топят тебя в своих эмоциях, или неумело закрываются от всего мира. Увы, отчаяние сочится сквозь щели. Полина умела исчезнуть, обрубить все концы. Касси – наоборот. Удивительная автономность.
Лай оборвал себя. Не время вести дневник наблюдений.
– Идём, – сказал он Иокасте. – Давай посмотрим, что тут.
И опоздал: она уже стояла перед заклинившими дверьми отсека. Совместным усилием их удалось открыть.
Звездолёт был маленьким и не очень старым. Похоже, частное судно. Пиратское? Раньше – точно нет. Не грузовое. Пассажирские перевозки? Личный мини-лайнер? Под слоем грязи и копоти не различишь, а снаружи посмотреть нельзя, но последний вариант выглядел самым вероятным.
Кто-то купил этот корабль себе – и, может, друзьям, – а потом случилась катастрофа.
Психические способности – почти всегда катастрофа. Кому-то везёт, и он остается на первой-второй стадии. Те даже можно применять с пользой. Кто-то умудрялся применять и третью. Но дальше – «Свечение», «Зарево» и, если не повезёт, «Чёрный огонь».
Ими ты уже не управляешь. Лай считал, что они имеют дело с пятой стадией, потому что четвертая очень интровертна. Ты как куколка: замираешь и зреешь. А «Чёрный огонь» пожирал сразу и всё, оставляя гореть последнее желание психика. Именно пятая позволила бы вот так иногда проецировать образы тех, кого ты… потерял?
– Смотри, – подошла, размахивая принтом фотографии Касси. – Это они.
Похоже, владельцы звездолёта и правда любили всякое ретро. Семейное хобби?
Лай взял в руки снимок: на него смотрели мужчина, женщина и – совсем не собака.
Иокаста поёжилась, выпрямилась. Настолько рано психические способности обычно не манифестируют. Сколько мальчику, лет десять? «Это всё щенок», – вспомнила она свою мысль.
Что здесь произошло? Кем были эти люди? Иокаста закусила губы. Не время: что есть, то есть. И сейчас они очень рискуют. Надо продолжить осмотр.
– В этой каюте тоже никого. Остаётся рубка, – окликнула она Лая.
И не удержалась, снова оглянулась на него. Ничего себе, он ещё жив. Иокаста читала, конечно, что Лай Энде оказался психиком. Лет пять назад это была большая новость. Он потом отовсюду исчез, хоть и не сразу. Наверное, на первой стадии ещё можно работать, а потом уже нет. Особенно если ты исследователь, а стал эмпатом.
Интересно, какая стадия у него сейчас. Видимо, третья? Там ещё помогают лекарства. «Так это он был под лекарствами!», – запоздало догадалась Иокаста.
В углу перед капитанской рубкой что-то темнело. Она подошла и дождалась, пока вспыхнет ближайшая лампа. Пары секунд хватило, чтобы понять: это пожертвования.
Всё то, что зрители раз за разом складывали в цилиндр во время шоу «Цирковой тройки», валялось беспорядочной кучей. Ценные и не очень вещи. Их никто никогда не пытался сбыть. Потому что «Тройка» и правда не была грабителями.