В этот раз я взяла Августу за руку:
— Вы ни в чем не виноваты. Честное слово.
— Вы в это верите, Ида?
— Искренне, — я даже улыбнулась. — А еще я искренне восхищаюсь вашей силой. Вы на чужих землях, неприветливых землях, справились со всеми испытаниями, подарили Александру наследников, сразу двух! Вы — лучшее, что могло случиться с королем. И… хорошо, что вы будете с ним, Августа. Вы сильная.
— Это он приказал так сказать? — Августа смотрела на меня с недоумением.
— Нет.
— Тогда… спасибо, Ида. Спасибо большое.
Я опять улыбнулась и поднялась с кровати:
— Полагаю, встретимся на балу, — а мне бы успеть еще как минимум переодеться. Прогулять мероприятие не получится, а заявиться в оборванском виде — это как плюнуть в лицо королю. Люди не так поймут, а они же любят делать гениальные выводы, от которых потом не спасешься…
С Августой мы тепло попрощались, но мои планы по приведению себя в порядок нарушил сам король, перехватив меня в коридоре.
— Ты хотела осмотреть верхний этаж, — напомнил он. — Идём, — и первый отправился по коридору с высоко поднятой головой. Вздохнув, я неохотно поплелась следом.
Александр нырнул в пыльный узкий коридор и начал подъем, я, стараясь не вдыхать слишком много пыли, прошла за ним, готовясь буквально к чему угодно. Его величество так спешил… да и его «идём» звучало приказом. Он из-за Августы разозлился? Так она сама меня позвала, я ее не допрашивала! Или опять дело в Карле и меня ждет очередная порция набившей оскомину истории «не трогай моих друзей и никогда их не подозревай»? Или все еще хуже и придется говорить об Актере? Судьи, только не это!
«Верхний этаж», который был скорее укромной комнаткой, остался в точности таким, каким я его помнила: светлым, потому что высокое окно, растянутое на несколько этажей дворца, дотягивалось и сюда, пустым и с непривычно низким потолком. Здесь хорошо устраивать прятки от всего мира. Или говорить наедине.
— Подожди, — Александр жестом не дал пройти мне дальше: — Прежде на пол посмотри: как я и говорил, никаких следов. Только мои и Карла, мы поднялись вместе. До нас была только пыль.
— Спасибо, что показал. Хотя я поверила тебе на слово.
— Это радует, — король отошел на другой конец комнаты, застыл у окна. Его светлые волосы стали прозрачными из-за яркого света, сам же Александр обрел черты… не совсем человека, скорее потустороннего хозяина мертвой Армии. И этой картиной я невольно залюбовалась, ведь она напомнила о беззаботном прошлом.
— Ты хотел поговорить? — подсказала я, ведь молчание затянулось.
Александр кивнул:
— Да. Мне показалось… вчера осталось много недомолвок, а нам нужна ясность. Сейчас как никогда. Вокруг осталось мало людей, которым можно доверять, и мы с тобой не должны ходить вокруг да около, боясь задеть чувства друг друга и думать, а не был ли неуместным какой-нибудь случайный жест… Вчера я подошел к тебе, Ида, обнял тебя. И хотел… не знаю, что я хотел, но тебе следует знать: я не позволю себе лишнего. Не теперь.
— Знаю.
— Нет, не знаешь. Ты смотрела так, будто не знаешь. У нас… между нами всегда что-то будет, но сейчас я не хочу обидеть Августу ни словом, ни делом, ни даже глупым слухом. Она хорошая, действительно хорошая. И очень умная, знает, что все следует делить надвое, и на провокацию никогда не поддастся. Но я все равно не могу допустить… ее боли. Я… сейчас у нас ничего не будет, прости, — Александр говорил быстро, на меня практически не смотрел. Надо думать, речь он подготовил заранее, а теперь опасался, что собьется.
Поэтому я слушала молча.
— Думаю, что я ее люблю, — мысль Александра совершила неожиданный кульбит. Я, и без того стоявшая без движения, застыла. — Люблю совсем иной любовью, Ида, что стало самым важным. Я люблю ее за легкость, простоту и… умение проявить слабость и уступить. За то, что она женщина. Настоящая, человечная. Она как глоток свежего воздуха, понимаешь? С тобой я такого никогда не чувствовал. С тобой я… — он судорожно вздохнул. — …прости, но с тобой я никогда не смог бы стать королем, остался бы на вечных вторых ролях. Так всегда было. Ида сильнее, Ида смелее, Ида умнее и ее любит сама королева Роксана Кровавая, а она ведь любить не способна! Это никогда меня не тяготило, ведь я тобой искренне гордился и восхищался. Любил. Но теперь я понимаю, что мать была права, говоря, что мы с тобой не пара. Что ты не для меня, если я хочу… будущего. Даже смешно: я думал, что у великой Роксаны Кровавой нет чувств и она говорит чушь, ничего в жизни и любви не понимая, а вон оно как оказалось… — Александр наконец повернулся ко мне, его лицо исказилось от боли: — Прости, я не собирался тебя обидеть. Я… думаю, это моя попытка начать настоящую дружбу. Без глупых секретов, отговорок, условностей и прочего. Мне нужно что-то настоящее, и ты мне нужна как лучший в мире друг. Равный друг. Воин. На столь сложном жизненном этапе мне не стоит заводить любовницу.