Коджи чертыхнулся, и выбежал вон из туалета. А я, тяжело ступая по намыленному до блеска кафельному полу, свалился на унитаз и закрыл дверь кабинки. Изо рта текла слюна, мучила тошнота. Боли в животе усиливались, из-за чего я даже начал думать, что ублюдок Коджи всадил мне нож в живот. Но нет — никаких ран на мне не было. А боль напротив, была, и она просто разрывала меня на куски!
— О боги, за что мне всё это? — стонал я, думая, что вот так на ровном месте мне наступила крышка.
А потом меня уволят. Задним числом. И всё! И смех и грех — я больше боялся быть уволенным, чем умереть. Неужели у меня вдруг разразился аппендицит? Нужно срочно звонить в скорую!
Я потянулся к телефону в кармане, но не успел даже коснуться его пальцами — по животу будто резко рубанули топором! В этот раз я согнулся в три погибели и увидел, как на кафеле отражаются всполохи света. Неужели Коджи решил поджечь туалетную бумагу? Но не успел я удивиться этому, как боль захлестнула всё моё нутро, и я подумал, что теперь уж точно здесь погибну от внезапного приступа...
Прямо на толчке! Какая позорная смерть!
А потом я услышал чей-то рёв, доносящийся из другой кабинки. Мог бы подумать, что это мой крик эхом разлетелся по комнате, но тембр был явно чужой.
В этот же момент меня вдруг отпустило!
Я с радостью осознал, как же мало нужно для счастья — просто, чтобы нутро твоё не разрывалось на части! А что до того, что уволят или посадят за решётку — это всё полнейшая ерунда!
— Да! Да! Да! — восклицал кто-то, сидя на унитазе рядом со мной.
Похоже из-за своих страданий, вызванных неизвестной мне причиной, я не заметил, как сюда зашёл кое-кто ещё.
— О, да! У меня получилось! Да!
Его голос больше походил на рык, вызывая у меня ощущение тревоги. Рядом за пластиковой стенкой творилась возня, и я ненароком подумал, что нежданному гостю не повезло с бумагой — кончилась. Поэтому пододвинул ему свой дополнительный рулон:
— Держи. Может пригодиться.
Вдруг я увидел, как что-то, напоминающее лапу варана, внезапно появилось и схватило рулон, после чего снова исчезло. Сейчас мне было так хорошо, что я практически не удивился тому, что в здании нашей компании свободно гуляют косплееры. Кого на этот раз изображают? Снова Годзиллу?
— Спасибо, — уже более сдержанно произнёс голос. — Огромное спасибо за это!
Я был в том же состоянии, с благоговением ощущая, что меня наконец-то отпустила эта страшная боль. И даже испытал симпатию к косплееру, отмучившемуся рядом со мной в соседней кабинке. Но потом я вернулся с небес на землю, взглянув на свой кровоточащий кулак — в коже застрял жёлтый зуб Коджи...
Несомненно, я перегнул палку.
Услышав, как косплеер с грохотом вышел из туалета, я принялся осторожно вытаскивать застрявший в руке зуб. Было очень больно.
А как было больно Коджи? Ничего, сам напросился!
Охая и ахая, я всё же выдернул этот мерзкий предмет и опустил его в карман пиджака. Вдруг Коджи он потом пригодится. Мало ли...
Теперь передо мной вырисовывались весьма грустные перспективы.
Во-первых, я напал на Коджи и получу за это либо срок в тюрьме, а в лучшем случае, если Коджи смилуется — должен буду серьёзную компенсацию за нанесённый физический и моральный вред.
Во-вторых, здесь я теперь больше не работаю. Ибо наша фирма не держит у себя неадекватов с психическими расстройствами, в любой момент готовых крушить сотрудникам лица...
С такими мрачными мыслями я вывалился из кабинки и неожиданно заметил, что вокруг неё будто кто-то поджёг спички. Да так изловчился, что нарисовал таким нехитрым способом пентаграмму! И не простую, а многоконечную, и весьма детализированную. И когда успели-то? Не может быть, чтобы за пару минут этот косплеер сумел нарисовать такой орнамент чёрной краской. Тем более, что многоконечная звезда имела центр прямо на месте унитаза. Как я не заметил художника, сидя на толчке? Что-то здесь явно не чисто!
Но все эти странности меркли перед менее сильной, но тупой болью в животе и острым чувством вины, что снова поглотила меня с головой.
Держась за живот, я кое-как добрался до раковины и открыл воду на максимум. Ни о каком «бережливом производстве», при котором работник и работодатель должны экономить буквально на всём, даже на воде, в моём случае речи быть не могло. Промыв рану на руке и плеснув в лицо холодной воды, я ещё зачерпнул, чтобы напиться — во рту хрустела пустыня, будто на утро после тяжёлого похмелья. Слушал журчание воды, склонившись над раковиной — недолгая отсрочка перед расхлёбыванием всего того, что я наворотил...