— Четко! — прошептал Вадим брату внизу, — Поднимай.
Резким толчком старший брат поднял Вадима наверх. Боец вскарабкался на площадку, затем обернулся, лег на холодное бетонное покрытие и протянул руку старшему брату. Взяв напарника за руку, он вытянул Захара наверх. Старший волк оперся руками о край и завершил восхождение.
— Волки, прием, — Мария снова вышла на связь, — Я потеряла из виду ту четверку в здании…
— Все в порядке, Вожак, — ответил Захар, — Угроза устранена.
— Уж простите, — Вадим снова иронизировал, — без несанкционированных ликвидаций не обошлось.
— Волки, давайте там полегче, — недовольно ответила Мария, — до прибытия представителей НАТО 12 минут.
— Принято, Вожак. Волк-1, до связи.
Камеры беспилотника теперь показывали активность только на самой станции, плюс с воздуха вертушка по-прежнему выискивала добычу. А Волки тем временем уже двигались по лестничным маршам на самый верх. Каким-то чудом, хотя бы со второго этажа по последний лестницы остались целы. Братья воспользовались этим. На всякий случай они проверяли вражескую активность на каждой площадке. Но там уже было все спокойно. Если подумать, то если бы та «веселая» четверка действительно охраняла здание, то проникновение в здание могло бы стать для оперативников серьезным препятствием. Но что произошло уже не изменить. Охранники мертвы. Они оставили здание без охраны, а тем самым образовали брешь, ведущую прямиком к вокзалу.
Захар с Вадимом оказались на верхнем этаже, как раз в той квартире, откуда было прекрасно видно всю железнодорожную станцию. Возникало такое чувство, что эта квартира все еще была наполнена жизнью, просто кто-то давно здесь не убирался. В поле зрения попадали раскиданные вещи из гардероба, на полу лежали вещи из постоянного обихода, кое-где встречались детские игрушки. Однако, о реалиях произошедших здесь событий свидетельствовали обломки, следы от пуль и осколков, запах гари и сажа на разодранных стенах. Грустное зрелище.
— Блин, Захар, мне это напоминает нашу первую квартиру… Такой же хаос, — проговорил Вадим с какой-то непонятной интонацией. То ли он иронизировал, то ли его охватила печаль. Непонятно.
— Шпрот, тебе тогда едва год был, ты не можешь этого помнить, — ответил Захар.
— Не, обрывочно я что-то помню, да и по фоткам старым тоже вспоминаю, — Вадим усмехнулся, — А я ведь помню папин Москвич-412 алого цвета.
— Ничего себе ты вспомнил! — тихо удивился старший брат.
— Ну вот, дубина, хе-хе. А ты говоришь, что я не могу это помнить.
— Ладно, забей.
Миновав прихожую и, судя по всему, гостиную комнату, братья оказались посреди черных развалин, явно оставленных реактивных снарядом. По логике, это была детская комната. Об этом свидетельствовали обгоревшие обломки игрушек на полк. Упавшая прямиком сюда ракета камня на камне не оставила.
— Господи, надеюсь, что детей в этой комнате не было во время обстрела, — Захар явно был шокирован.
— Ну и скажи мне, как после такого не сорваться на этих отморозков, — гневно прошептал Вадим, — Ладно, размещаемся здесь.
Позиция для наблюдения была выбрана правильно. Железнодорожная станция была вся, как на ладони. Посередине широкого пространства было видно небольшое двухэтажное здание, потрепанное пулями и снарядами. Это было главное здание вокзала. Справа от него Волки отчетливо видели вагонное депо, которое, судя по всему, использовалось в качестве топливного склада. Об этом свидетельствовала плотная расстановка вагонов-цистерн по всему железнодорожному полотну. А слева на бывшей автостоянке вражеские силовики разместили парк бронетехники. Охрана объекта на самой станции была действительно серьезная. Даже Вадим это заметил через увеличение оптики на своем автомате:
— Шестеро часовых на стоянке. Десять человек патрулируют вокруг здания вокзала, два наблюдателя на крыше… Так-с… Еще десять человек в депо, патрулируют… Вижу поезд на платформе. Внутри явно резервные группы.
— Да уж, — согласился Захар, разглядывая объект через бинокль, — Это явно не те дешевые отморозки, которых мы только что положили. Да и вооружены вроде недурно…