— Не вопрос. Только в следующий раз не забывай мне помогать с фарси.
Все-таки, учеба в МГУ для Вадима не прошла даром. По виду может и не скажешь, но боец прекрасно владел английским языком. Может быть, даже в совершенстве. Он мог на нем говорить свободно, вот только легкий русский акцент мог его легко выдать. Зато перевести парень мог что угодно, вплоть до жаргонных выражений. И Захар порой завидовал Вадиму, завидовал белой завистью. Иногда он даже просил младшего брата научить каким-то базовым навыкам. А вот Вадим завидовал старшему брату по знаниям языков арабских народов. Чего не говори, а фарси Вадим не понимал абсолютно. В общем, с трудностями перевода братья всегда работали сообща.
Индикаторы на экране задергались, а в наушниках зазвучали первые ноты голоса одного из представителей натовской делегации.
— Господин, Абдо, наша деятельность на территории Ливии слишком затянулась. Вы сами это понимаете?
Вадим тут же переводил Захару дословно каждое произнесенное предложение и словосочетание. Абдо тем временем не заставил ждать с ответом.
— Я понимаю, господа, — судя по голосу, ливиец явно нервничал, — но мы ведь не политики. Мы все с вами рассчитывали на создание единого фронта по всей Ливии…
— Это вы рассчитывали! Не мы! — другой представитель был более груб, нежели первый.
— У нас была одна задача, господин Абдо, — третий представитель говорил таким тоном, что в голосе явно чувствовалось полнейшее хладнокровие, — это поддержать ваши операции в стране, дабы минимизировать сопротивление со стороны силовых структур, верных политикам, которые пытаются найти общий язык с Европой и Россией. Но в конечном итоге, вы… втянули нас… в свою же гражданскую войну, — на этих словах он акцентировал внимание, значительно повысив голос.
Захар тут же сделал довольную гримасу под маской, вызвав на связь Марию:
— Вожак, это Волк-1, вы слышали это?
— Подтверждаю, Волк-1, — судя по голосу, Мария сама была довольна результатами наблюдения, — Теперь посмотрим, какие новости будут показывать на европейских каналах.
— Спалились, воины свободы хреновы, — злобно улыбался Вадим своему брату.
Братья продолжили наблюдение.
— Но, господа, — Абдо словно уже получил достаточно словесных «ударов» ниже пояса, — Кто… Кто знал, что на политической арене появятся столь неоднозначные игроки? Отсюда стали появляться оппозиционные группировки и.., — ливийцу не дали договорить.
— А на что вы еще могли рассчитывать, когда ваши же зомби-граждане стали играть в чертовых подражателей Че Гевары? — четвертый представитель говорил более чем уверенно, немного со злостью, — Вы выпустили на волю всех своих головорезов, и они, конечно же, стали вести себя как вполне стандартные террористы. И при этом демонстрируя себя во всем «великолепии» по средствам массовой информации…
— О да, как и положено, с отрезанием голов пленников и ярыми лозунгами во славу Ислама, — очередной представитель присоединился к полномасштабному наступлению на мораль боевика.
— Мне одно интересно, господин Абдо, — снова заговорил первый натовец, — После всего того, что натворили ваши болваны… После того, как вы дали им волю… Неужели вы и вправду после всего этого рассчитываете на помощь нашего подразделения?
Ливиец начал заикаться, нервно вытирать пот со лба и разводить недоуменно руками. Оно и понятно. Он, как доверенное лицо, подвел своих иностранных партнеров по грязному делу. Нет доверия, стало быть, и не жди никакой помощи. Все просто и честно! А Захар с Вадимом радовались своему «улову». Получить такую ценную информацию! Еще бы!
— Нет. Нет! Вы не можете! Если ополченцы возьмут ситуацию… Все… Весь мир ведь узнает правду! А это конец и для Ливии, и для вашей страны тоже!
На услышанное второй представитель не продемонстрировал никакой другой реакции, кроме как насмешки.
— За нас можете не переживать, мы научились выкручиваться из этого дерьма еще со времен Холодной войны. К тому же, мы сейчас армия без страны. А за Ливию — стоило бы переживать. Но это исключительно ваша вина. Вы не оправдали нашего доверия, господин Абдо.
— Армия без страны? О чем он? — недоумевал Захар.
И, похоже, первый представитель делал заключение данной беседы: