Через час Саша уснула.
- Ты не боишься, что я расскажу Михаилу, куда нас возил?
Жестко Герман ответил:
- Я мало чего боюсь. И уж тем более, не твоего драгоценного Михаила. К тому же... не думаю, что ты отважишься натравить на больную женщину шакалов из полиции.
Он был прав.
И дело не столько в отваге или её отсутствии, сколько в наличии у меня сострадания. К его матери. Не к нему. Он-то персонаж воюющий не на светлой стороне. Он тёмный. Черный. Вот и одежда у него соответствующая. Демоническая. Таких как он, я не люблю. Ну... в том смысле, что когда смотрю фильмы, не понимаю героинь, которые влюбляются в плохих парней. Кожаная куртка. Небритость. И запах сигарет. Неистребимый запах сигарет...
А действительно, только сейчас заметила я, почему запах есть, хотя я не видела, чтоб он курил? Может, парфюм такой? Ну, мало ли... Как говорится, на вкус и цвет...
Странно, и чего это я так много думаю о нём?
Влюбилась?
Да ни в жизнь!
Он просто меня заинтересовал как человек.
Мне всегда было жалко страдальцев. Обделённых и обездоленных.
Наверное, потому что я-то знаю как это, когда почти весь мир озлобленным оскалом дышит на тебя. А ты в это время, словно затравленный раненный зверёк, жмешься к холодной бетонной стене и скулишь от страха.
Вот и Герман, он же скулит.
Да. Именно скулит.
Только его никто не слышит.
Лишь я.
- Не натравлю. Тут ты прав.
Мы ехали долго. И молча. Почему-то дорога домой была длиннее, хотя и была та же самая. Я её ещё помнила. Помнила повороты. Серпантины и развилки.
Потом, когда меня будет допрашивать Сергей, где мы были, я не расскажу и тысячной доли того, что вижу сейчас.
***
- Ну, дорога какая-то...
- Какая!? - повысив голос, отчаянно спрашивал Сергей.
- Не помню... - очень искренне врала я.
Мне поверили. Не сразу, но поверили. Немного покружили, покатали по окрестным местам, но сдались, так и не получив от меня нужной информации.
В целом, после нашего благополучного возвращения домой, когда Саша заверила, что с ней ничего плохого за период путешествия не произошло, я агрессии в свой адрес от Михаила не заметила. Он встретил нас буквально у порога. Подбежал, подхватил Сашу на руки и прижал к себе. Он радовался и целовал её. Это уже позже, когда радость от встречи позволила заметить ещё и меня, он спросил:
- Где Герман?
- Уехал. Нас к развалинам подвёз, высадил и уехал.
- Что за машина? Марка, номер? Цвет?
- Чёрная. Номер не помню. Кажется, "Лансер".
- Ясно. Я знаю эту машину.
Михаил достал из кармана пиджака сотовый и дал кому-то распоряжение отловить машину Германа.
Вскоре её действительно нашли. Правда, самого Германа в ней уже не было. Судя по всему, он точно знал, что покинуть город на этой машине ему не дадут. Он бросил её у придорожного кафе, а сам исчез.
- Что с машиной делать? - спросил Сергей у Михаила, когда рапортовал о достигнутых успехах в деле особо опасного преступника, коему инкриминировалось похищение ребёнка. Собственного ребёнка.
Получив от меня рыхлую информацию о том, где мы были и что делали, Михаил более не тратил время на общение со мной. Его лишь терзала жажда мщения. Необходимость изловить Германа и наказать.
Но найти его не удалось. Так, по крайней мере, показалось мне.
Прошла неделя, другая. О случившемся старались упоминать реже. Михаил, как и прежде, вёл себя по отношению ко мне корректно. Но без нежности и ласки. Меня это постепенно заело. Я не хотела вешаться на него, но и понять, что здесь продолжаю делать, тоже не могла.
***
- Миша, мне нужно домой.
- Зачем?
- Проблемы личного характера, - уклончиво ответила я и опустила взгляд, не в силах больше стойко выносить равнодушие его глаз.
- Я дам машину с водителем. Сколько потребуется времени на решение твоих проблем?
- Мне не нужна твоя машина. Я поеду на автобусе. Сколько пробуду, не знаю.
- Но... ты ведь вернёшься? - он шагнул в мою сторону.
- А надо? - посмотрела на него.
- Ева, ну как ты можешь о таком спрашивать? Разве тебе плохо у нас?
- Мне не плохо.
Но и не хорошо, подумала я. О чём-либо говорить не видела смысла. Объяснять наличие у меня глупых надежд было выше всяких сил.
Отвернулась и пошла прочь от Михаила. Но почти мгновенно была схвачена им и прижата к стене.
- Не надо так со мной.
- А со мной так можно? - через обиду спросила его и попыталась освободиться.
- Ева, ты как наваждение. Не мучай меня.
- И ты меня не мучай... В конце концов, сколько можно? Неужели ты действительно думаешь, что меня устраивает неопределённость? Нет. Меня она не устраивает. Ты лучше выгони, чем вот так, как сейчас. Я больше так не могу. Мне больно.