Бежать?
Сначала хотелось совсем другое.
Спрятавшись за стволами акаций, приподняла юбку и приспустила трусишки. А сама тем временем поглядывала в сторону серенькой машины, что меня сюда привезла. И главное, следила за поведением водителя.
Что совсем меня поразило - он не вышел из машины. Сидел и курил, даже мельком не поглядывая в мою сторону. Когда сделала свои дела, и нужно было что-либо предпринимать или не предпринимать, посмотрела по сторонам. Дорога в обе стороны просматривалась на несколько километров. Бежать через лесополосу тоже было не умно, поскольку неизвестно, куда эта самая лесополоса меня вывела бы вообще.
Немного поразмыслив, пошла обратно к машине. А когда присела на сидение, Герман вышел из неё и пошел в том же направлении, что ранее ходила я. Но самое странное, он не вытащил из замка зажигания ключи.
Эх, если бы я умела водить...
А если б умела? Он-то не знает, что я не умею.
Почему он так оплошен в своём поведении террориста?
Любой на его месте, прежде чем покинуть машину, вновь бы меня приковал и уж точно не оставил заложника в машине с ключами.
Может, он мне доверяет?
Хотя, о чём вообще я думаю!
Он вряд ли считает, что я способна на решительные действия, на достойное сопротивление. В его глазах я мямля, изредка способная на грубость в речи.
Мои мысли прервало дребезжание телефона.
К сожалению, телефон, что сейчас звонил, был у Германа в кармане. Сам Герман на тот момент возвращался в машину.
- Алло, - небрежно открыв телефон, сказал Герман. - Я знаю! - затем тишина и вновь его реплика. - Я помню.
Быстро отключил телефон, сунул его обратно в карман и присел в машину.
- Ну, а тебе Михаил звонил?
- Не звонил, - огрызнулась и отвернулась от Германа.
- Значит, правильно сделала, что ушла от него. Поиграл он с тобой, и больше ему ты не нужна.
- Не суди по себе. Не всё так просто.
- Да куда уж мне! С моим-то рылом в ваши благородные отношения. Ты пойми, дурочка, он не лучше меня. А в чем-то гораздо хуже. И это я тебе сейчас не про траханье говорю. А вообще про его жизнь.
- Мы поедем дальше? Или ты сначала лекцию о морали мне хочешь почитать?
Он умолк, а машина зарычала. Мы вновь поехали в неизвестном направлении.
Не сказала я Герману, что телефон свой в спешке оставила в спальне Михаила. И возможно, Михаил мне на него звонил. Звонил несколько раз, прежде чем обнаружил мой телефон в собственной же спальне.
От этих предположений стало неприятно на душе. Не хотелось причинять Михаилу беспокойство. Но что я могла сейчас изменить? Я зачастую сначала делаю, потом думаю... Думаю, что неправильно делаю. Но уже поздно. Поздно что-либо менять, что-либо исправлять.
***
- Кушать хочешь? Хотя, конечно, хочешь. Сейчас будет заправка и магазинчик. Купи нам чего-нибудь поесть. Деньги возьми в бардачке.
Сначала я хотела возмутиться, но поняв, что это мой шанс на побег, открыла бардачок и к своему огромному удивлению обнаружила там пачки денег. Много денег. Я столько никогда не видела. Рука моя зависла над чужим богатством. Заметив это, Герман извлёк несколько купюр и протянул мне.
- Мне так много не нужно, - единственное, что смогла сказать, и приняла от Германа пару банкнот.
Небрежно он закинул остальные обратно в бардачок и захлопнул его.
Симпатичная девушка с заправки приветливо улыбнулась Герману и приступила к наполнению бака бензином. А я, прежде чем выйти из машины, спросила:
- Так ты скажешь, куда меня везешь?
- Домой, - спокойно ответил Герман.
Я растерялась.
- Куда домой?
- Ты забыла, где живёшь? Открой паспорт. Там указана прописка.
Потеряв способность чётко формулировать фразы, произнесла:
- Так... То есть... вот всё это время ты вёз меня домой?
- Ну да.
- А... а зачем? Я б и без тебя доехала.
- Возможно. Но со мной надежнее.
- Да неужели!? - захлёбываясь от возмущения, выкрикнула я и резко вышла из машины.
Бежать от Германа перехотелось.
Всё это время я мучилась, не понимая своего положения. А оказывается, он, видите ли, решил довезти меня домой! Уж очень ему хотелось убедиться, что я доеду в целости и сохранности…
Не знаю точно почему, может, просто от морального перенапряжения, но в магазине купила еду ему, себе виски.
Достали они меня! Эти мужики!
Загадочный Михаил и догадливый Герман!
У них обоих не было права вертеть мной, моими чувствами!
Надоели. Оба!
Теперь я буду решать, как и что мне делать. Кого любить. По ком страдать!
- Не понял... - первый раз голос Германа был растерянным.
Он смотрел, как я присаживаюсь к нему в машину и протягиваю пакет с едой, но при этом продолжаю держать виски в другой руке.