- ФКН-6А, - повторил Брамулья и покивал головой. - Да, это мысль. Он влил в свою глотку еще стакан лимонада. - Почему вы замолчали?
- У меня все, - сказал Кравцов.
- Сеньор Макферсон?
- Да, - отозвался Уилл. - Мое мнение таково. Скважина прошла в какую-то трещину мантии. Неизвестное вещество, сжатое огромным давлением до пластичного состояния, нашло выход и выталкивает колонну...
- Позвольте, - вмешался Штамм. - Господа, нужна какая-то последовательность. Я возвращаюсь к вопросу об искусственной обсадке. Считаете ли вы...
- Не думаю, мистер Штамм, что стенки скважины могут быть столь сильно разрушены, - сдержанно сказал Уилл.
- Вы не думаете, - резюмировал австриец. - А я думаю, что надо немедленно спустить телекамеру и посмотреть, что происходит с грунтом. Телекамера на плоту имеется, не так ли? Пока мы будем се опускать, обсадная колонна выйдет из грунта, и мы увидим, как ведет себя искусственная обсадка. Я удивлен, господин Макферсон, что вы не предприняли спуска телекамеры с самого начала явления. Прошу вас, продолжайте.
- Да, насчет камеры - моя оплошность, согласен, - сказал Уилл. Вещество, которое выдавливает трубы, обладает магнитными свойствами. Я проводил измерения с начала вахты и убедился: трубы намагничены. Минуточку, - повысил он голос, видя, что австриец открыл рот. - Я предвижу ваш вопрос. Да, трубы сделаны из немагнитного сплава, но тем не менее это факт: они намагничены. Их магнитное поле нейтрализует ионизатор плазменного резака. Прошу ознакомиться со сводным графиком моих наблюдений.
Штамм поспешно нацепил очки и склонился над графиком. Брамулья, шумно отдуваясь и оттопыривая толстые губы, смотрел через его плечо. Али-Овсад подставил Кравцову волосатое ухо, и тот, понизив голос, переводил ему слова Уилла. Выслушав до конца, Али-Овсад задумчиво поковырял мизинцем в ухе. Старый мастер, на своем веку основательно издырявивший землю буровыми скважинами, был озадачен.
- Хотите что-нибудь сказать, сеньор Али-Овсад? - спросил Брамулья, и Кравцов перевел мастеру его вопрос.
- Что сказать? Бурение-мурение - это я, конечно, немножко понимаю, нараспев ответил Али-Овсад. - А такую породу, честное слово, никогда не встречал. Давай подождем, это вещество наверх пойдет - тогда посмотрим.
Штамм поднял голову от графика.
- Ждать нельзя ни в коем случае. Неизвестно, что произошло в недрах. Извержение обсадки может вызвать сильные толчки. После спуска телекамеры предлагаю эвакуировать всех на голландский транспорт.
- Ну уж нет! - вскричал Кравцов. - Простите, мистер Штамм, но я поддерживаю Али-Овсада: надо подождать, посмотреть, что последует за выбросом труб. Надо получить информацию!
- Согласен, - кивнул Уилл. - Приборы здесь, уходить нельзя.
Теперь все посмотрели на Брамулью - за ним оставалось последнее слово. Толстяк-чилиец размышлял, поглаживая себя по лысой голове.
- Сеньоры, - сказал он наконец. - Вопрос, насколько я понимаю, стоит так: есть ли прямая опасность? Ответить трудно, сеньоры, поскольку мы столкнулись с непонятным природным явлением. Но я привык подходить к подобным вопросам как сейсмолог. Мне кажется, коллега Штамм, что с сейсмической точки зрения непосредственной опасности нет... Карамба! воскликнул он вдруг, посмотрев в окно. - Что это такое?
Из устья скважины ползла вверх серая обсадная колонна, а на ней, обхватив ее руками и ногами, висел человек в синей кепке и синем комбинезоне. Монтажники, стоявшие внизу, свистели и орали ему вслед. Из люльки, поднимавшейся рядом с колонной, свесился газорезчик и тоже что-то кричал в совершенном восторге.
- Это ваш парень, Джим? - встревоженно спросил Брамулья.
Паркинсон, хладнокровно жевавший резинку, мотнул головой.
- Это мой бурильщик Чулков-Мулков немножко хулиганит, - сказал Али-Овсад и, выйдя из каюты, вразвалку пошел по обрезкам труб к вышке.
Все последовали за ним.
- Чулков-Мулков? - переспросил Брамулья.
- Да нет, просто Чулков, - усмехнулся Кравцов.
Али-Овсад прокричал что-то вверх. Автогенщик в люльке, повинуясь команде мастера, перерезал колонну метрах в двух ниже висящего Чулкова. Обрезок трубы с Чулковым медленно опустился на крюке.
- Прыгай! - крикнул Али-Овсад.
Чулков рывком оторвался от трубы, упал на четвереньки и сразу поднялся, потирая коленки. Его круглое, мальчишеское лицо было бледно, светлые глаза смотрели ошалело.
- Зачем хулиганишь? - грозно сказал Али-Овсад.
- С ребятами поспорил, - пробормотал Чулков, озираясь и ища взглядом кепку, слетевшую при прыжке.
Из толпы бурильщиков выдвинулся коренастый американец с головой, повязанной пестрой косынкой. Ухмыляясь, он протянул Чулкову зажигалку с замысловатыми цветными вензелями.
- Не надо, - сказал Чулков и отвел его руку.
Брамулья обратился к бурильщикам с краткой речью, и бригады, посмеиваясь, вернулись к работе. Инцидент был исчерпан.
И только Кравцов заметил, что у Чулкова дрожали руки.
- Что это у вас с руками? - тихо спросил он парня.
- Ничего, - ответил Чулков. И вдруг, подняв на инженера растерянный взгляд, сказал: - Труба притягивает, Александр Витальич...
- То есть как?
- Притягивает, - повторил Чулков. - Не очень сильно, правда... Будто она магнит, а я железный...
Кравцов поспешил в кают-компанию, где Брамулья заканчивал совещание.
- Эвакуировать плот пока не будем, - говорил чилиец. Он вдруг засмеялся и добавил: - С такими отчаянными парнями нам ничего не страшно.
Штамм пригладил жесткой щеткой льняные волосы и направился к лебедке телекамеры, бормоча под нос что-то о русской и чилийской беспечности.
Под навесом Кравцов отозвал Уилла в сторонку и сообщил ему о том, что услышал от Чулкова.
- Вот как? - сказал Уилл.
10
Уже четвертый час шел спуск телекамеры. Кабель-трос сматывался с огромного барабана глубоководной лебедки и, огибая блок на конце решетчатой стрелы, уходил в черную воду. Полуголый монтажник из бригады Али-Овсада дымил у борта сигаретой, изредка посматривая на указатель глубины спуска.