Дояренко встретил Чижевского недоброжелательно и прозвал «коммуноидом». (Вскоре это прозвище было применено реакционной профессурой и к самому Вильямсу.) Тема, которую взял себе Чижевский — «зяблевая обработка почвы», — столкнулась с теориями Дояренко. Чижевский защищал ее не слишком удачно, Дояренко удалось его запутать в вопросе о сорняках, и в конце концов Дояренко сказал: «Вы сами не разобрались в своем материале, молодой человек».
Естественно, что обстановка для работы молодого практиканта сложилась трудная. У Дояренко были заведены во всем свои порядки. По воскресеньям к нему наезжали гости с подарками — местные подмосковные кулаки в белых фартуках — и беседовали с ним за большим самоваром.
1925 году осенью кафедра Дояренко должна была пополниться двумя новыми аспирантами. Дояренко буквально выгнал студентов, желавших выдвинуть своих аспирантов. Вильямс же поддержал их. Это был первый случай в академии, когда ректор нарушил негласные правила, отдававшие всю власть на кафедре «феодалу»-заведующему.
На заседании предметной комиссии, которая должна была вынести решение, присутствовало много народу: весь профессорско-преподавательский состав, вся фракция студентов. Дояренко выдвинул своих трех кандидатов и горячо отстаивал их. Чижевскому же дал плохую характеристику. Дальше произошла опять неожиданность: Чижевский сам взялся защищать себя. В своем выступлении он подробно характеризовал Дояренко, его работу, идейное направление, его методы определения структуры почвы и пр. В общем это была удачная и интересная речь, которая произвела хорошее впечатление на присутствующих.
Вильямс предложил председательствующему профессору Ряховскому перед голосованием разобраться в создавшейся ситуации. Ряховский выступил и сказал, что вначале, когда Дояренко рассказывал ему о Чижевском, Ряховский был на стороне Дояренко, но потом он повидался с Чижевским, поговорил с ним, и тот произвел на него благоприятное впечатление, видно, что хочет и может работать. Сегодняшнее выступление Чижевского еще более убедило его в этом. Он — за Чижевского, он считает, что его кандидатура имеет все преимущества перед названными Дояренко кандидатурами.
Проведенное голосование показало: 2/3 голосов профессорско-преподавательского состава за Чижевского и за него же вся студенческая фракция.
Но борьба Дояренко с аспирантом на этом не кончилась. На Правлении он так поставил вопрос: «Или я, или он. В случае назначения Чижевского аспирантом покидаю академию…»
Вильямс со свойственным ему хладнокровием поставил кандидатуру Чижевского на голосование, не забыв упомянуть и условие Дояренко:
— Кто за утверждение Чижевского аспирантом, при условии, что Алексей Григорьевич уйдет из академии?
Чижевский был утвержден единогласно, исключая голос самого Дояренко, который весь красный выскочил из кабинета.
Две недели после того длилось вынужденное безделье Чижевского: было совершенно неизвестно, примирился Дояренко с тем, что придется работать с навязанным ему аспирантом, или исполнит свою угрозу уйти из академии. Наконец Дояренко позвал Чижевского к себе в кабинет, и там состоялась волнующая беседа. Маститый, пожилой Дояренко со своей львиной гривой прежде всего сказал Чижевскому, что он недооценивал его. Настойчивость его и твердость, а особенно речь на собрании убедили его, Дояренко, что у нового аспиранта есть будущее. Но, как он сам понимает, вместе им работать нельзя. По-прежнему вопрос стоит так: или он, или Дояренко.
— Я здесь вырос, — сказал Дояренко с чувством, — здесь все мои идеалы. И я должен на старости лет уйти. Умоляю вас, дайте мне возможность остаться…
Под конец он по-настоящему расплакался. На Чижевского этот разговор произвел сильное впечатление. Он почувствовал жалость к профессору, но постарался сохранить выдержку до конца и сказал:
— Я выполню вашу просьбу, Алексей Григорьевич, если это теперь зависит только от меня. Но я хочу, чтобы вы поняли все, сделали для себя все выводы из этой истории. А сейчас попрошу помнить, что вопрос пока все же остается открытым.
На этом они расстались, и Чижевский пошел за советом к Вильямсу. Вильямс внимательно выслушал его, подумал, — глаза его были в это время то лукавыми, то серьезными, — и затем сказал, что советует забыть о Дояренко и его переживаниях и идти аспирантом к нему, Вильямсу, на кафедру почвоведения.
Чижевский спросил:
— А стоит ли вам меня брать? В глазах многих я скандалист и карьерист… Благодарю вас за предложение, но подумайте и о том, что я, как сотрудник, могу вас скомпрометировать. Надо ли со мной связываться?