- Врач говорит, что свежий воздух полезен, - спокойно отозвался Стив, продолжая смотреть на девочку. – К тому же это единственный способ, гулять, который я еще могу себе позволить.
- А что еще говорят врачи? – тут же спросил Дэвид. – Может все не так плохо, и ты можешь поправиться?
- Эти ребята не привыкли говорить правду, - ответил Стив, махнув рукой на дверь. – Постоянно подчуют меня ложными надеждами, но стоит отдать им должное, они делают все, что могут, чтобы не потерять такого дорогостоящего клиента как я.
- Не говори так, - отозвался Дэвид, с тревогой глядя на Стива. – Ты же знаешь что мы можем себе позволить любые лекарства только для того чтобы вылечить тебя.
- Лекарства тут не помогут, - горько отозвался Стив, отвернувшись от сына и глядя в окно. – От старения нет лекарств, старуха с косой два года назад забрала твою мать и, похоже, что теперь добралась и до меня.
В этот момент дверь тихонько открылась, в палату вошла старшая сестра, чтобы объявить о вечернем приеме лекарств, Стиву пора было уже ложиться спать. Коротко кивнув ей и попрощавшись с отцом, Дэвид вместе с женой и дочерью потянулся в коридор.
- Мы придем к тебе завтра пораньше, - сказал он, стоя у двери, на что Стив лишь тихонько кивнул и, сделав усилие, поднял с постели руку и помахал гостям на прощание.
Коротко улыбнувшись в ответ, Дэвид взял дочь за руку и вслед за женой вышел из отцовской палаты. Приняв свои лекарства, старик откинулся на подушку, закрыл глаза и мгновенно заснул. Поправив ему одеяло, и убедившись, что Стив удобно устроился, старшая сестра так же вышла из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
- Мне нужно с вами кое о чем переговорить, - мягко и немного льстиво произнес Дэвид, как только она показалась в коридоре.
- Ну, хорошо, - удивленно ответила она, указав на противоположную дверь процедурного кабинета. – Прошу вас.
Оставив Сару вместе с ее матерью в коридоре, Дэвид вошел вслед за медсестрой в кабинет и, закрыв за собой дверь, уселся на предложенный ему стул.
- Хотите чего-нибудь? – спросила она, усаживаясь напротив гостя и вопросительно глядя на него через стол. – Чай, лимонад, или же просто стакан воды?
- Просто стакан воды будьте добры, - отозвался Дэвид, который хотел, было отказаться от предложения, но у него вдруг пересохло в горле, а разговор предстоял деликатный.
Улыбнувшись, сестра развернулась на стуле к подоконнику и, взяв с него небольшой, полулитровый графинчик налила воду в стакан, и осторожно стараясь не пролить, подала его Дэвиду. Взяв стакан у нее из рук и, почти сразу же осушив его парой могучих глотков, Дэвид поставил его на стол.
- Спасибо, - улыбнувшись, сказал он. – Так намного лучше.
- Ну и о чем же вы хотели со мной поговорить мистер Мортен? – спросила сестра, убирая графин со стаканом обратно на подоконник.
Она говорила с ним спокойно и уверенно, так как будто проделывала это по несколько раз за день. А ведь так оно и было, в своей профессии ей частенько приходилось проводить такие вот беседы с расстроенными и переживающими за своих стариков родственниками. В основном эти разговоры сводились к обсуждению их дорогостоящего лечения, различных проводимых процедур и покупки заграничных лекарств. Но она и предвидеть не могла о чем с ней хочет сейчас поговорить Дэвид.
- Как вы относитесь к Эвтаназии мэм? – спросил он, откинувшись на спинку стула и положив ногу на ногу.
- К чему простите? – переспросила сестра, немного напрягшись, ей вдруг показалось, что она ослышалась, но нет, на этот раз слух ее не подвел.
- Эвтаназии, - спокойно повторил Дэвид, глядя на испуганное лицо медсестры. – Убийству из жалости. Когда врачи своему пациенту перекрывают кислород дабы прекратить страдания его и его семьи.
- Я даже не знаю, что вам на это ответить, - промямлила женщина запинаясь. – В нашей образцовой больнице это не практикуется. Никогда не практикуется. И к тому же карается законом.
- Мы с вами оба знаем, что Стиву Мортену осталось жить не больше недели, - продолжил он, делая вид, что не слышит ее клокочущий лепет. – И я не прошу вас делать нечего противоправного, он ведь все равно умрет. Я всего лишь хочу прекратить его страдания, а так же страдание своей жены и дочки, которые вынуждены по несколько раз в неделю наблюдать это жалкое зрелище. Если мы с Френсис, взрослые состоявшиеся личности, еще можем это как то понять и пережить, но что же делать с малышкой Сарой, которая только начинает жить и теперь изо дня в день ей приходиться наблюдать за тем как жизнь покидает ее любимого дедушку. Как он слабеет и чахнет, умирая в этой роскошной больнице день за днем.
- Я даже не знаю, что творится сейчас в ее голове, - продолжил он после паузы, увидев, как округлились от удивления глаза медсестры. – Она каждый раз видит конец жизни своего дедушки, и возможно сама вскоре может потерять к ней интерес. Представив себя лежащей на его месте.
- Я не прошу вас делать чего-то незаконного, - все продолжал говорить Дэвид. – Я прошу вас проявить милосердие к моему отцу и моей семье. Я умоляю вас прекратить их страдания, как любящий муж, отец и сын.
- Я не могу, - тихо прошептала медсестра, мотая головой из стороны в сторону. – Я не могу причинить кому-то вред даже во благо. И не просите.
- Я не прошу вас делать это бесплатно, - решив зайти с другой стороны, так же тихо ответил Дэвид. – И готов предложить вам десять тысяч...
- Нет, - решительно отозвалась женщина, поднимаясь со своего места.
- Двадцать, - ответил Дэвид, так же вставая.
- Я не могу, - сказала медсестра, указывая гостю на дверь. – Вам лучше уйти.
- Хорошо, - кивнув, отозвался Дэвид, поворачиваясь в сторону двери.
Но взглянув еще раз в глаза медсестры, он почувствовал ее смятение и внутреннюю борьбу со своими принципами, которую женщина отчаянно проигрывала себе самой. И потому решив сбавить шаг, он немного замешкался у двери, делая вид, что поправляет костюм. В этот момент старшая сестра лучшей окружной больницы действительно боролась сама с собой. С одной стороны ей предлагают совершить чистой воды убийство. С другой она понимает, что этот человек уже давным-давно одной ногой в могиле и его всего лишь на всего нужно слегка «подтолкнуть». К тому же за это акт «милосердия» богатые клиенты обещают хорошо заплатить и, вспомнив о своей единственной дочери, и о том, что ей нужны будут деньги на колледж, она все же решилась.
- Сорок, - тихо произнесла женщина, не глядя на Дэвида.
- Простите, что вы сказали? – притворно сделав вид, что не расслышал, повернувшись всего в шаге от двери, ответил Дэвид.
- Я хочу сорок тысяч, - уже гораздо уверенней повторила медсестра.
- Ну, это уже совсем другой разговор, - отозвался Дэвид, усаживаясь обратно за стол с видом делового человека, и доставая из внутреннего кармана пиджака свою чековую книжку.