Пребывая моментами честным с самим собой, я, конечно, понимал, что со мной не всё в порядке. Я чувствовал, что еле держусь на становившемся всё более тонком мостике самоконтроля, и вот-вот, сейчас: в автобусе, или в магазине, или на кухне, ужиная с родителями, или общаясь на работе с непонятными, порой разящими тошнотворными запахами клиентами, вот сейчас, — я сорвусь. Нож, который я начал всюду носить с собой, когда все эти мысли были ещё в зародыше, вот-вот окажется зажат в моей рук, и я начну убивать всё живоё, что попадётся мне на глаза.
Это было совершенно ненормально. Хотя мне упорно казалось, что не может быть ни одного человека, ни разу, особенно в час-пик, не задумывающегося о массовом убийстве, но всё же, моё мышление откровенно выбивалось из разряда среднестатистического.
Мне нужна была новая кровь. Осознание этого пришло совершенно обыденно. Я сидел в туалете, занимался своими делами, как возле моего носа пролетела, непонятно откуда взявшаяся муха, я ловко поймал её и раздавил в своей ладони. Месиво из её тела подтолкнуло меня к тому, чтобы совершить новое, идеально продуманное, хорошо выверенное, размеренное, но дерзкое убийство. Раздавленная тушка насекомого нашёптывала мне все мелкие детали и меры предосторожности, которые я должен соблюдать, следуя на своё новое преступление.
Я ушёл всеми мыслями в организацию плана. Уже не только та мёртвая муха, но и весь мир своим шёпотом готовил меня к совершению нового убийства. Я определился с жертвой — это должна быть молодая, красивая девушка. Твёрдо решил, что не будет никакого сексуального насилия. В голове вертелось сравнение: разве лев трахает антилопу, прежде чем её съесть? Так и для меня, это лишь еда. Лишь способ получения жизненной энергии. Никаких извращений, никаких надругательств, увечий, излишней, чем необходимо, боли. Просто смерть. Удары молотка по голове или удавка казались мне наиболее предпочтительными. Молоток, чтобы оглушить. Удавка, чтобы задушить. Ничего лишнего, ничего грязного. Чистота и невинность. Чистота и невинность смерти.
Почему именно молодые, красивые девушки? Ответ прост: из них обильно исторгалась энергия молодости и сила красоты, которые приносили мне максимальное удовлетворение. Понимаете, мне указывали на них, меня просили о них… Нет-нет, об этом я говорить не могу!
Продолжим. Наполненный этим мрачным вдохновением, похожим даже на зов, я взял моду гулять вечерами до поздней ночи. Ездить на автобусе, гулять в парке, в людных местах, много ходить пешком. Гулять в самых тёмных и злачных местах, хоть даже и меня, ищущего себе новую жертву начинающего маньяка, порой смущала, а по правде и пугала перспектива встречи с весёлой компанией всем известных гопников, или буйных алкашей, или агрессивной стайки бомжей. Я определял это для себя тем, что даже могучий лев ничего не сможет сделать, если на него нападёт стая голодных шакалов. Но порой — всё равно не поверите — в этих тёмных, малолюдных, забытых и ненужных местах моего родного города мне было особенно страшно идти, когда я понимал, что вокруг ни души. Но, на самом деле, я лишь недавно понял, чего я тогда боялся. Или кого…
Прогулки продолжались. Чаще они заканчивались ничем, но после них я был одновременно и изнурён, и возбуждён до такой степени, что долго не мог заснуть. Тогда я начал бояться своих снов, приходящих после прогулок, которые становились всё более и более реалистичными, до такой степени, что я порой терялся: сон вокруг или явь.
Я был очень избирателен в выборе новой жертвы. Самые удачные вылазки заканчивались длительной слежкой за потенциальной мишенью. Один раз я был очень близок к цели. Симпатичная, длинноногая — даже выше меня — привлекательная блондиночка вдруг свернула в гаражный кооператив. Я — беззвучной тенью — за ней. И вот, как по мановению волшебной палочки, мои пальцы крепко сжимают молоток, осталось только завернуть за угол, чуток ускориться и нанести удар… Нет! Там, видимо, её парень. Он закрывает ворота гаража, идёт ей навстречу, обнимает, и они исчезают вдали, прижимаясь друг к другу. А я всё так и стою с молотком, смотрю им вслед, оборачиваюсь, пугаюсь своей причудливо искажённой тени, смеюсь над своей трусостью и неторопливо, перекидывая молоток из одной руки в другую и нанося удары по невидимым жертвам, плетусь один в сторону дома.
Ну вот, как-то так я и коротал своё свободное время. А помнишь, Витя, как мы однажды крепко нажрались у меня, когда я ещё снимал квартиру? Я чуть было тебе всё не рассказал, прикрываясь вымышленным мной фильмом… Но ты, изображая заинтересованность, свёл всё на свои рассказы, какой же мудак твой начальник. Ха-ха-ха! Ну может, это было и к лучшему, кто знает?