Сделав своё дело, они вернулись на диван, который решили заправить. С хихиканьем убрали стол к стене, разложили диван. Витя с плавно меняющимся, накуренным лицом отправился искать постельное бельё. Андрей прилёг на диван, включил телевизор, начал переключать каналы. Густой дым, опустившийся поверх немалого количества выпитого, тотчас пригвоздил его к дивану. В голове взрывался поток мыслей, заставляющих во всем искать свои закономерности. Он одновременно продолжал переключать каналы, надеясь найти что-то интересное и отвлекающее, и обменивался какими-то репликами с Витей, который, похоже, потерялся в собственной небольшой квартире. Всё сильнее ощущалось нарастание эффектов.
«Возможно, по пьяни не стоило выкуривать так много. Да хотя, какая разница! Не каждый день выдаётся случай покурить с Витей! Хех, блин, как же накурило… А Витька-то, наверное, вообще в мясо. Надо позвать его. А вообще, хорошо сидим!»
— Витя, Вить, Витёк! Да брось ты, потом найдём. Иди сюда, попить только чего захвати. О, пиво! Витя, отбой! Попить не надо.
С непроизвольно растянувшейся на лице улыбкой и с подушкой, которую он победоносно держал над головой, на пороге комнаты появился Виктор. Он выключил свет, оставив из освещения только синеву экран телевизора. Подложив под голову подушку, он с удобством устроился на другом конце дивана.
— Как ты, дружище? — повернул к нему голову Андрей, заметив, что глаза Вити превратились в узкие, красноватые щёлочки.
— Я нормально. Вполне неплохо. Вполне. Да, хорошая вещь. — Он сделал какие-то непонятные движения телом, видимо, потянувшись за пивом, — Блин, не достаю!
Они зашлись хохотом. В то же время шутливо шикали друг на друга и прикладывали указательные пальцы к губам, намекая тем самым вести себя тише, чтобы не разбудить Олю. Андрей дал Виктору отхлебнуть из своей бутылки. Виктор жадно приложился.
На некоторое время они замолчали, сконцентрировавшись на просмотре Симпсонов, которых показывали по телевизору.
Каждый из них погружался в себя, в свой ворох мыслей, образов и воспоминаний. Андрей чувствовал приятную лёгкость и отрешённость. То, чего он и хотел. Что-то пыталось скрестись у него на сердце, принося с собой тревогу и мрачные веяния, но он без труда от них избавлялся, концентрируясь только на приятном.
Виктор же откровенно развеселился и с глупыми смешками старался смотреть Симпсонов. При этом, его мысли витали где-то далеко. Дурман всё крепчал: свет от экрана, отражающийся от люстры, в один момент показался зловещим; Виктор верил, что он ни за что не сможет подняться с дивана; вкус пива стал другим, более мерзким; за окном бушевал сильный ветер, который, казалось, приводил в движение приоткрытый балкон. Или, на самом деле, балкон был закрыт?
Виктору резко стало не по себе. Всё вокруг показалось странным и непривычным. Виктор пытался вспомнить, о чём они говорили до похода на балкон, чтобы отвлечься беседой. Он повернул голову к Андрею, который как ни в чём не бывало, сложив на животе руки, смотрел мультик. Андрей заметил его взгляд, и, будто читая мысли, спросил:
— Ты говорил, что не всё рассказал, помнишь? Поговорим об этом? Если не хочешь, настаивать не буду. Дальше потупим, телек посмотрим.
Виктор вспомнил, что он хотел рассказать. То, о чём он действительно хотел поговорить. Сразу возникло желание перевести разговор на другую тему. Но эти душевные терзания просили выхода, и его теперешнее состояние только подогревало намерение выложить всё начистоту. Наконец, он решил начать, хоть и не совсем с того, что на самом деле хотел выложить. Виктор сперва решил услышать реакцию друга на этот случай:
— Ладно, слушай, в общем. На майские мы с Олей бухали у друзей на даче. Всё было нормально, весело, все напились, как черти. И так случилось, что мы с Олькой поругались. Разосрались в хлам, вернее. Как будто, я с какой-то подругой заигрывал. Я ей в ответ, что она сама уже со всеми парнями перетанцевала. Поорали друг на друга, послали в разные стороны. Я её тогда ударил впервые. Так, пощёчину несильную. Ну выбесила она меня в край! Она в психи, слёзы, сопли… Да чего там говорить! Мы так напились в тот день, а до этого всю неделю как на ножах жили. Бывает. Она убежала, кто-то её домой отвёз. Ну, думаю, и хрен с ней. Дальше пил. Много пил. Как свинья последняя себя вёл. Там у типчика, еле как знакомого, к девушке начал лезть, лапал её даже. Ну он, конечно, меня ударил. Мы помахались немного, меня оттуда выгонять стали, а я их всех послал и в одной из комнат завалился спать. Да там не дача, кстати, даже была, а здоровый такой коттедж. И собаки у них были — две хаски — такие клёвые!