Илон покивал, шагнул в сторону от лифта и опустил локоть на высокие перила, за которыми блестела поверхность купола. Кулак подпер подбородок, холодный взгляд впился в бледное узкое лицо.
Нелепая прическа новичка была настолько нелепой, что оттягивала все внимание на себя, как перебитый нос, большая бородавка или длинный, безобразный шрам. И только здесь, в пустом и светлом коридоре Илон понял, что наконец-то сумел рассмотреть физию новоиспеченного хаосмастера во всех деталях.
Он видел эту несуразную прическу, закрученную из медно-рыжих волос, уже заглядывал в разгорающиеся от чужой боли голубые глаза. Но лицо все время находилось как будто в тени. И сейчас, трогая его взглядом медленно и внимательно, как место преступления, Илон прикидывал, кому на самом деле принадлежала эта бледная и узкая маска, усыпанная веснушками? Что за демон прятался там — внутри щуплого, невысокого мерзавца лет двадцати?
Глаза Дэна-убийцы все еще сияли, как разогретые ионные двигатели.
— Думаешь, накидался инфой и теперь знаешь, как у нас тут все устроено? — спросил Илон, не сводя с него пристального взгляда.
Дэн совсем осунулся, не зная, что ответить.
— Что там тебе дали твои инжекторы? Научили жмякать на кнопки и только? Уверен, в них не было ни строчки кода, например… про Рохи.
— Что это? — с интересом спросил Дэн, вскинув поникшую голову.
— Так я и знал. Ни один инфокурс никогда не заменит опыт.
— Будто ты сам никогда не заливал в себя инфу, — возразил Дэн.
Илон молчал, поигрывая недоброй усмешкой. Этот разговор стоило затеять хотя бы ради того, чтобы посмотреть на то, как у новичка отвиснет челюсть, а глаза, его большие голубые глаза, поползут на лоб.
— Что — ни разу?
Илон медленно покачал головой.
— Почему? Аллергия на инжекторы?
— Нет. Просто не хочу спечь себе мозги, — честно ответил Илон.
— Говоришь прямо как кавены.
Илон даже не моргнул. Давно научился пропускать подобные упреки сквозь себя. Не обращать на них внимания, как на рентгеновские лучи. Конечно, в Цитадели с самого начала знали о его истинных корнях, но Дэну пока эти знания были совершенно ни к чему. Они могли его оттолкнуть или даже напугать, и вправляй ему потом мозги как хочешь.
— Зачем ты здесь? — спросил Илон.
Дэн бросил на него непонимающий взгляд, а Илон продолжил:
— Лайкают тут вяло, на акваферме можно собрать вдвое больше. Поэтому люди приходят сюда по трем причинам. Первая: не смогли устроиться на акваферму, но устали от безделья. Вторая: не смогли устроиться на акваферму, но желают подкопить лайков на лишний месяц оцифровки. Третья: хотят немного почувствовать себя богом. И какая из них привела тебя в Цитадель?
Дэн задумчиво поскреб в затылке и еле заметно улыбнулся.
— Думаю, всего понемногу.
Илон скривил губы. Очень обтекаемый, осторожный и взвешенный ответ. А потому, скорее всего, лживый.
— Рохи? Так что это такое? — напомнил Дэн.
— Не что, а кто, — уточнил Илон и внимательно посмотрел на прозрачную стенку купола, за которой высились серые скалы, затем поднял взгляд, хватая им острые, вершины — пусть, пусть новичок немного помучается. — Впечатляет, правда? — спросил он, не глядя на собеседника. — Впечатляет и… умиротворяет. Особенно, когда смотришь на Шэлл Сити с высоты или представляешь, как прописывалась его история, его эпохи и поворотные моменты, сколько кропотливого труда было вложено в прошлое каждого напечатанного ребенка, мужчины, женщины или старика на смертном одре. Сердце замирает. Иногда… я даже им завидую, — он медленно провел кончиками пальцев по стенке купола.
— Хм, мясу? — Дэн явно не разделял этой странной зависти.
— Мне кажется, в отличие от нас, именно они живут настоящей жизнью, как жили наши предки. От первого вдоха до последнего вздоха. Рождаются, живут и умирают. Без оглядки на цифратории, без инжекторов, нейроса и виара.
— И что в этом хорошего?
Илон промолчал, понимая, что Дэн, целиком и полностью вскормленный Лост Арком, все равно не поймет. Овитый тонкой, невидимой паутиной нейроса, свободно, без усилий заливающий в мозг концентрат инфы и очарованный красотой и доступностью виар-миров, он не поймет. И никогда не узнает, каково это: просыпаться под дребезжащий звон будильника, а не бездушного, механического голоса в голове; шелестеть пожелтевшими страницами книг, старательно соскабливая с черных рядов букв крупицы знаний.