– Боже мой.
– Это был "Проект Лазарь" – секретное подразделение нашего исследования. Только Васильев и несколько доверенных сотрудников знали о нем. Они проводили эти эксперименты параллельно с нашей официальной работой.
Сцена снова изменилась, показывая другую лабораторию – более мрачную, с оборудованием, напоминающим орудия пытки. Операционный стол с ремнями, массивный шлем с сотнями электродов, провода, тянущиеся к серверным стойкам.
– Я нашла записи о двенадцати "субъектах". Все они умерли во время процедуры переноса. Но в трех случаях цифровая копия сознания сохранила стабильность и функциональность. Они создали три цифровых сознания, убив оригиналы.
– И ты собиралась разоблачить их, – понял Алекс.
– Да. Я скопировала все файлы, зашифровала их. Планировала передать журналистам, властям… Но перед этим хотела обсудить с тобой. Удостовериться, что у меня есть все необходимые доказательства.
– Тот последний телефонный разговор…
– Да. Я не могла говорить открыто. Боялась, что линия прослушивается. Хотела всё объяснить дома, вечером.
Сцена изменилась в последний раз, показывая Анну в лаборатории поздно вечером. Она склонилась над компьютером, быстро печатая, периодически оглядываясь на дверь.
– Я работала допоздна, хотела собрать последние доказательства перед тем, как уйти. И тогда… – Она замолчала, её лицо исказилось от боли. – Кто-то вошел. Я не видела кто, только услышала шаги. Повернулась и… боль. Сильная боль в затылке.
Образ за окном начал мерцать, распадаться на фрагменты.
– Дальше воспоминания путаются. Я помню, как лежу на столе. Вокруг люди в белых халатах. Не могу пошевелиться – парализована или привязана. Васильев смотрит на меня сверху вниз. Говорит: "Жаль, что до этого дошло, Анна. Вы были ценным сотрудником. Но теперь вы принесете науке еще большую пользу – как первый полный перенос сознания с сохранением всех когнитивных функций".
Алекс почувствовал, как внутри поднимается волна ярости.
– Они использовали тебя как подопытного для своей технологии.
– Да. – Анна посмотрела ему прямо в глаза. – Они прикрепили электроды к моей голове, к груди, к рукам. Включили аппаратуру. Я помню… ощущение, будто меня вытягивают из моего тела. Моё сознание разрывается на части. А потом темнота. И следующее, что я помню – твой голос, зовущий меня через компьютер.
Они стояли в молчании, осмысливая ужас произошедшего. За окном воспоминания Анны кружились, как осенние листья на ветру, сливаясь и распадаясь.
– Васильев должен заплатить за это, – наконец сказал Алекс. – Он лично отдал приказ убить тебя. Использовал тебя как подопытного кролика. Он должен понести наказание.
– Да, – согласилась Анна, и в её глазах промелькнуло что-то темное, не свойственное той женщине, которую знал Алекс. – Он должен заплатить. Но не только он. Все, кто участвовал в этом. Все, кто знал и молчал.
– Мы найдем доказательства, – пообещал Алекс. – Сегодня. И передадим их властям, журналистам, всему миру. "НейроСинтез" не сможет это замять.
Анна медленно кивнула, но выражение её лица оставалось мрачным.
– А если этого будет недостаточно? Если они используют свои связи, свои деньги, чтобы избежать наказания?
– Тогда… – Алекс замолчал, не зная, что ответить.
– Тогда мы должны быть готовы к другим мерам, – закончила Анна. – Более… решительным.
Алекс нахмурился. Это не звучало как Анна, которую он знал. Его жена всегда верила в справедливость, в правовую систему, в то, что правда в конечном итоге восторжествует.
– Что ты имеешь в виду?
– Если система не обеспечит справедливость, возможно, нам придется взять её в свои руки. – Анна отвернулась к окну. – Васильев убил меня, Алекс. Убил ради своих амбиций, своей жадности. Он не должен остаться безнаказанным.
Алекс почувствовал холодок по спине. Что-то в голосе Анны, в её словах, казалось чужим, неправильным.
– Мы будем действовать в рамках закона, – твердо сказал он. – Найдем доказательства, предадим их огласке. Добьемся официального расследования.
– Конечно, – быстро согласилась Анна, поворачиваясь к нему с улыбкой, которая не достигала глаз. – Это правильный путь.
Но что-то в её тоне заставило Алекса усомниться в искренности этих слов. Или это была просто его паранойя, его страх потерять найденную связь с Анной?
Звук открывающейся двери прервал их разговор. Реальной двери, в убежище Марии.
– Мне нужно идти, – сказал Алекс. – Мария вернулась. Нам пора готовиться к операции.