Дом. Странно звучит в отношении того дворцового комплекса, который нам выдали от щедрот главы государства. Не могу я пока назвать это место домом. Такое впечатление что еду к кому-то богатому и знаменитому в гости. Не готов я еще жить с таким размахом и с такими рисками, когда на выезде из ворот тебя поджидает боевик с противотанковой пушкой. Но увы, придется себя переламывать в этом вопросе. Коль уж взялся тянуть лямку большой ответственности, давать заднюю не стану. Тем более что Анюте такой расклад явно по душе.
Последние дни выдались суетными. Но я все равно держал в памяти всю последовательность действий, которые нам предстояло выполнить. Сейчас важным я считал закрепить работу с параллельным миром, где пока работал только один беглый преступник. Официально его никто не миловал, и не реабилитировал, но и по редким документам и сводкам внутри управления он теперь фигурировал исключительно как «Разведчик» без каких бы то ни было подробностей.
Утром за завтраком наконец осознал градус изменений, который реально произошел в нашей жизни. Завтракали в малой столовой жилой части особняка, за столом на двенадцать персон. В постоянном штате этого малого дворцового комплекса теперь числилось двенадцать охранников, пять разнорабочих, три постоянных работника кухни, три постоянных уборщицы, три водителя на пять машин, два помощника, фактически прислуга, и один управляющий. Жильцами особняка считались мы с Аней и приставленный ко мне секретарь Алексей. Оставались еще три жилых отделения, где мы по своему усмотрению могли поселить своих близких. Но родители Ани наотрез отказались переселяться в особняк, а с моей стороны родни просто не было.
Завтрак проходил довольно странно. Сели за пустой стол, на который в течении минуты работница кухни Екатерина, и личный помощник, Анатолий, выставили сервиз, посуду приборы, и тарелки с холодными закусками. Как только Аня потянулась к тарелке с нарезками, Екатерина, дама лет сорока, как бы невзначай отодвинула тарелку подальше, а вместо нее поставила глубокую, пустую, в которую проворно наложила манную кашу, приправив порционным кусочком масла. Анатолий, тоже мужчина среднего возраста, так же проворно и со знанием дела принимал из рук кухонных работников подносы с едой, которые выставлял на стол в определенной последовательности.
Пока происходило это непривычное для нас действо, появился Алексей с папкой документов в руке, в идеально сидящем на нем костюме, свежий бодрый, подтянутый.
— Утренний доклад по текущим вопросам, Артур Владимирович, — спокойно пояснил Алексей и стал последовательно выкладывать на стол справа от меня отпечатанные на пишущей машинке листы с короткими справками. — Сводная таблица цифр со вчерашнего заседания комитета безопасности. Актуальная сводка новостей. Заявки на ваше присутствие в рабочих группах. Черновик дневного расписания.
Анька, видя это только сдержанно прыснула в кулак, и вновь попыталась состряпать на лице серьезную мину. Я лишь решил использовать ее реакцию в разговоре с Алексеем.
— У меня просто больше сил сдержать подобную реакцию, — заметил я, косясь на Алексея. — Я не знаю кто тебя надоумил создавать обстановку такой важности, но на мой неискушенный взгляд, выглядит очень пафосно. С таким напряжением и натугой даже во время простого завтрака, моей нервной системы не хватит и на неделю подобной жизни.
— У нас тоже нет опыта в работе с новой аристократией, ваша светлость, поэтому кураторы рекомендовали нам пока использовать дипломатический, посольский повседневный протокол.
— Хочешь сказать, что наши послы в других странах так же живут? Точнее жили?
— Официальные послы — да. Зарубежные резиденции, это фактически укрепленные особняки, в которых глава посольства проводит больше всего времени. Каждый выезд или въезд в посольство фиксируется…
— А можно как-то упростить, облегчить режим, а то складывается впечатление что я стою в очереди на раздачу пайки, шаг влево, шаг вправо — побег, прыжок на месте — провокация. Вон, сам посмотри, что Анатолий, что Екатерина, вроде делают все правильно, привычно, а все равно неуверенно, словно боятся чего-то. Опасаются нарушить какое-то правило или инструкцию?
— Всем сотрудникам нового отдела нашего управления были даны строгие указания по работе с одаренными, особенно такого уровня как у вас, Артур Владимирович. Я выражу мнение большинства, ваша светлость, если скажу, что простые люди одаренных очень боятся. Возможно, вы уже привыкли к своей силе, но для простого человека даже находиться в одной комнате с одаренным, это все равно что в трансформаторной будке высокого напряжения с оголенными проводами. Да еще и на фоне тех событий что с вами происходят. Позавчера, когда произошел инцидент, всего в одном перекрестке отсюда, именно наша охрана подоспела первой, и они видели последствия произошедшего. То, в каком состоянии вас увозили в больницу. А уже сегодня вы сидите так, словно ничего этого вовсе не происходило. Вот что действительно странно и даже страшно видеть собственными глазами.