Субъект 2. – Как сказать. Заправскому механику, как его там звать…
Субъект 1. – Алёша?
Субъект 2. – Алёша, да. Закрыли Алёшу в морозильном помещении, достали с отломившимися культяпками. Ему стало достаточно, хотя вызнать, вот, не.
Субъект 3. – Вы убили его что ли?
Субъект 2. – Да нет, он от болевого шока в кому впал и всё ещё, как бы.. Там. В забытье.
Субъект 3. – Подожди. Причём тут… В местной округе нет морозильных камер, осознаешь? Этот-то не высушится холодом в шкафу. Почему, знаешь?
Субъект 2. – (вопросительный взгляд) [помещений…]
Субъект 3. – Есть такой нюанс. Крупа размер ему. Значимости весомой за ним, как бы…
Субъект 1. – (не понимающий взгляд)
Субъект 3. – Шкаф – не морозильная, драть мать её, эта..
Субъект 1. – Помещение?
Субъект 3. – Да. Он влажнее суточных панталон. Поставь ты посуду с ветчиной на четверть часа в него и кутрапальскому этносу выдай на завтрак, дилемма выбора между подошвой и куриным паштетом жора их не выбьет. Нет, ну о презенте несварения спорить, тут, такое. Дело невидное.
(Первый и второй субъект невкупающе оглядели друг друга, после перекинули этот зрительный настрой на третьего)
Субъект 3. – (под давлением зенок) Ой, пихайт…
«Антон». – Ладно-ладно. Без «пихайте» давайте? Не надо пихать никуда. В конце месяца суд у него в посёлочном отделении. Оттуда начните.
Субъект 3. – Чего начинать, если мы у итогов почти.
Субъект 1. – Почти…
Субъект 3. – Чего?
«Антон». – Отвязывай!
Субъект 3. – Тихо, родной. Лебезить для тебя сейчас (подходит к спинке стула)… А, короче, не могу я с шапкой, щёки липнут (снимает шапку с лица). Лишнее так делать, парень. Не сомневайся.
(стена пространства оснащена портретами давно покинувших свет ученых и ныне ещё дееспособных преподавателей данного учебного заведения; на одном из таких вырисовывается Молочкин)
Субъект 3. – (расстёгивает замки на цепи) Канитель с такого рода активностью, ну… похищением, кому она впрок? Обходилось бы всё разговором. 3 минуты! Как дорогу спросить.
Но вы же принципиальные! Идеалисты. За близких, но объективно уродов, разорветесь, как девственная плевра под напором входа. А в ответ вам что? А-а, догадался. Вижу.
Субъект 2. – Это вы (указывая на портрет)?
Субъект 3. – Он самый. Странно. Ещё висит.
Субъект 2. – (непонимающе взглянул на него)
Субъект 3. – Я покинул преподавательскую сферу года два так назад. Рассказывать о причинах, сами понимаете, не то место.
Субъект 2. – Быть может, заберете? Все равно, принадлежите вы уже не студентам. Так, для памяти.
Субъект 3. – Наверное, прав ты, школяр, на самом деле, почему бы и не взыскать собственное имущество?
(снимая картину)
Субъект 3.– Бездумность, говорят, зловещий гость. Повсюду встретишь такого в сегодняшнем мире…
(щелчок фотоаппарата)
– [Эк, сука, порвалась]
КОНЕЦ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ…
Мол.– Ребята не знают, но звук на записи присутствует. Для подстраховки. Единственный экземпляр.
(вбегают первый и второй работники суда)
Работник первый.– Он не приедет. Убежал дядя.
Мол.– Где он?
Работник второй.– Ну, как видно, не здесь. Осведомишься в дороге.
Мол.– (вытаскивая кассету) От чего спешка?
Работник второй.– Нас разыскивают.
Мол.– Настолько скоро?
Работник первый.– Представь, как-то высмотрели. Не знаю: по ботинкам там, по одежде, может, парень тебя узнал. ДНК-махинации или что-то такое.
Работник второй.– А может, ты, удот, ничего не стёр!
Мол.– Спокойней будь. Всё я как надо сделал.
Работник первый.– Да? А по факту федеральный розыск чресла рвёт на себе, чтобы выцепить нас!
Работник второй.– Хватит, ладно вам. Сейчас время ну никак не подходящее для обкладывания друг друга болтами.
Мол.– Как со сторожем тем?
Работник первый.– Нормально с ним. Товарищ перевозками хлеба занимается. Едет в Торжок. Укомплектовал его, что на вид там вместе с основным товаром ещё три дюжины ржаных. Есть в городе приятель ещё один, работает в крематории, подсобит нам, как сможет по графику.
(уходят; четверть часа висит тишина)
С.– Бове…
П.– Г-н судья, вы не будете против, если я зачитаю записи потерпевшего? Они адресованы подсудимой.
С.– Какая полсулимая? Люлей нет…
П.– Не сов…
Г-жа Ш.– «Антон»…