МАКС РОУД
Ты Был велик
Данное произведение написано на основе подлинных исторических фактов. Тридцать шесть имён, известных всем и каждому. Тридцать шесть судеб, с которыми связаны судьбы миллиардов обычных людей. Последние часы жизни самых значимых персон в человеческой истории, их деяния и свершения, их воспоминания и мечты. Тридцать шесть коротких рассказов, в которых целая жизнь пролетает за мгновения. Правители, воины, люди искусства, ученые. Это дань им всем, поскольку в истории не остаётся случайных людей, а тем, кто в ней остался, важно, чтобы их помнили.
Часть седьмая. Император Цинь Шихуанди (259 — 210 гг. до н.э.)
Махнув рукой евнуху, приведшему к нему девушку, император сам закрыл за ней дверь, а затем, обернувшись, некоторое время молча смотрел, как она стоит посреди покоев, в неловком волнении перебирая складки своего халата.
- Как тебя зовут? - наконец спросил он, одновременно делая несколько шагов вперед. - Садись за стол, не стесняйся.
- Джия, - ответила она.
- Джия? - переспросил император. - Ну что же, имя вполне соответствует твоей внешности — ты действительно очень красивая.
- Спасибо, господин. Мне сесть на скамью или в кресло?
- В кресло. А я сяду в другое, напротив. Сейчас мне хочется видеть твоё лицо. Хочешь есть? Вот курица, вот рыба, а вот рамбутан, вишня, личжи — самые полезные ягоды на свете. Их нельзя есть помногу, но если есть по чашке каждый день, то здоровье станет несокрушимым. Вот как у меня, например. Знаешь, сколько мне лет?
Девушка покачала головой:
- Нет, мой господин.
- А как ты думаешь?
- Н-не... не знаю.
- Я приказываю тебе отвечать на мои вопросы четко! - глаза императора, и без того неширокие от природы, превратились в две узкие щелки, но он быстро подавил в себе вспышку гнева и вновь повторил свой вопрос, стараясь говорить как можно мягче. - Так сколько же мне лет, Джия?
- Тридцать пять? - неуверенно произнесла она, потупив взор.
Цинь Шихуан явно понравился такой ответ. На лице появилась довольная улыбка.
- Тридцать пять! - воскликнул он, одновременно разводя руками. - Мне сорок восемь, Джия! Я очень давно начал следить за своим здоровьем, и однажды нашел путь если не к бессмертию, то к очень и очень долгой жизни. Вот ты сколько хочешь прожить? Помни, что я попросил отвечать мне сразу.
- Не знаю, - вновь повторила девушка и пожала плечами. - лет до сорока пяти было бы неплохо.
- Согласен. Зачем женщине старость?! - император кивнул. - А сейчас тебе сколько... позволь, угадаю... шестнадцать?
- Семнадцать, мой господин.
- Вот видишь, ты тоже выглядишь моложе своих лет. Но я хочу открыть тебе маленький секрет, Джия. Первое - проживёшь ты ровно столько, сколько будет угодно мне, а второе — если со мной что-либо случится, то тебя, равно как и всех других моих наложниц, похоронят вместе со мной. Ты видела мою гробницу?
- Один раз, мой господин.
- И как? Кстати, разрешаю сегодня звать меня на «ты». Не забудь, - Цинь Шихуан строго поднял вверх палец,- только сегодня, но сегодня только на «ты». Снова скажешь «мой господин» - огорчусь.
- Как скажете...Ой!... Как скажешь.
Император усмехнулся:
- Скажу называть меня Чжэн. Между прочим - это моё настоящее имя. Так меня называла только мама, а остальные говорили имя полностью — Ин Чжэн. Кстати, она тоже была у моего отца наложницей, как и ты. Её звали Чжао. Да-а, были времена! - Император вдруг задумался, а затем весело хлопнул себя по коленям. - Давай, ешь! Бери всё, что хочешь, на меня не смотри. Ты хочешь есть - я знаю. Я всегда приказываю не кормить женщин, которых приводят сюда. Люблю смотреть, как жадно едят голодные, ну а потом, пища, только что принятая, разливает по организму тепло и делает человека мягче. Ешь-ешь, Джия! Начни с курицы.
- А ты? - спросила она, с хрустом отламывая себе сочное крылышко. - Ты не голоден?
- Пожалуй, немного голоден. Но я съем только вот эту рыбку, а потом мы вместе приступим к фруктам. А кстати, мы не закончили разговор о моей гробнице — ну так как она тебе? Ты ешь давай: жуй и говори.
- Она шикарная, - ответила Джия, одновременно выплёвывая на тарелку маленькую косточку. - Нас отправляли гулять за город и показали это божественное место.
Цинь Шихуан громко рассмеялся.
- Да, место великолепное, но я туда всё равно не тороплюсь! Между прочим, там, под землёй, уже готова настоящая армия, которая не только будет вечно охранять меня, но и при случае может выйти на поверхность, чтобы навести в стране порядок. Восемь тысяч сто воинов, сделанных из наилучшего терракота! Лошади, колесницы! Все при оружии, все в боевых доспехах! Вместе с ними я буду править и в загробном мире, но править вечно! Семьсот тысяч человек строило это великолепие на протяжении 28 лет и только недавно основные работы были окончены. Я очень рад, Джия, что тебе там понравилось. Ведь и тебе предстоит упокоиться там вместе со мной — для наложниц там тоже выделен особый уголок, совсем рядом с главным залом. Вас у меня сорок восемь штук, но тесно не будет — обещаю.
- Спасибо! - девушка благодарно кивнула. - Но лучше - живите вечно!
Император вздохнул:
- Я стараюсь. Вон там, - он указал рукой на небольшой шкафчик возле огромного ложа, - там хранятся драгоценные пилюли, продлевающие жизнь на десятки лет. Все умрут, но я буду жить, а моя династия и вовсе просуществует десять тысяч лет! Я собрал Китай воедино, сделал его могучей державой, и во всех моих потомках будет течь моя кровь, дающая им силу и мудрость. Но пилюли... эти пилюли только мои! Их сделал один искусный врач, который и сейчас вовсю работает, но вдали от людей. Он работает только для меня и он один знает секрет изготовления этого лекарства. Одна пилюля в неделю и вот мне уже не пятьдесят лет, а тридцать пять, как ты тонко подметила! Знаешь, сколько стоят эти пилюли?
Джия пожала плечами:
- Откуда же мне знать.
- Каждая — как две лошади! - Цинь Шихуан хитро подмигнул девушке. - Но на самом деле они бесценны, как бесценна и моя жизнь!
- Твоя жизнь — это самое святое, что есть у твоих подданных, - поддакнула Джия, с аппетитом приступая к тушеному тунцу.
Император с довольным видом кивнул:
- Правильно! А вот раньше был такой мыслитель, которого звали Конфуций, так вот он утверждал, что жизнь каждого человека в принципе стоит одинаково.
- Дурак какой-то! - Джия хихикнула. - Кого и с кем он сравнивал?
- А он не сравнивал, он всех уравнивал. Говорил, что человек — это то, что он создал из себя сам, и не более. Опасные измышления для слабых умов, надо сказать. Именно поэтому я однажды приказал схватить всех его последователей и закопать живыми в землю. Четыреста шестьдесят смутьянов набралось, но зато после этого в стране никто не мутит воду и все мои подданные довольны и спокойно работают. Пятьдесят миллионов китайцев получили мир и много риса. Я приказал сжечь все книги в стране, кроме медицинских, астрологических и книг о сельском хозяйстве. Я приказал собрать все оружие у наших князей и переплавить его на колокола и великолепные статуи. Оружие должно быть лишь у солдат, у моих солдат.
- Как ты велик! - от изумления Джия перестала жевать и небольшой кусочек рыбы выпал у неё изо рта, что почему-то доставило Цинь Шихуану даже большее удовольствие, чем восклицание его юной наложницы. Некоторое время он молчал, пристально осматривая девушку, которая теперь нимало не смущалась императорского внимания, а затем, проведя рукой по вспотевшему лбу, спросил: