ОБЛОЖКА
ГЛАВА 1
ГЛАВА 1
Операция была почти завершена.
Алексей Сабуров вспомнил, как объяснял студентам технику проведения аортокоронарного шунтирования. Как кучка юнцов, некоторые из которых глядели во все глаза, а другие засыпали и пренебрежительно хмыкали, только мешали ему своим присутствием.
- Дистальный[1] анастомоз[2] накладывается по типу “конец в бок”, - говорил им Сабуров. - Вскрываем коронарную артерию, в данном случае - переднюю межжелудочковую, ниже места стеноза[3]. Затем производим вкол у ближнего края разреза снаружи внутрь, выкол изнутри наружу шунта, в данном случае - большой подкожной вены. То же повторяем и дальше, у угла разреза…
Студентки мало следили за операцией и проводимыми им манипуляциями. Они глядели на него глупыми, слащавыми глазками. Алексей мог поспорить, что стоило бы ему посреди операции снять хирургические штаны с трусами, они бы тут же выстроились в очередь на коленях, толкаясь между собой за право первенства отсоса, причем не хирургического.
Студенты же смотрели на него недоверчиво. Как это так - ему всего двадцать пять лет, а уже заведующий отделением кардиохирургии элитной частной клиники, доцент, кандидат наук! Он знал, какие разговоры ведут студенты за его спиной - мол, блатной, наверняка родители занимают важные места в здравоохранении, вот и сынка пропихнули. А он, сволочь такая, еще и имеет наглость преподавать!
В действительности же никаких богатых родителей у Алексея Сабурова не было. Он сирота, вырос в детском доме и всего добился сам. Просто у него был настоящий талант хирурга, а еще он усердный, терпеливый, трудолюбивый, язвительный, невероятно красивый человек и поэтому его ненавидит большинство коллег. И уж совершенно точно он никогда не пошел бы преподавать в медицинский, если бы его не попросил сам ректор. Проводить операции перед безмозглыми студентами с их наивными взглядами на жизнь и будущую профессию в убогих государственных больничках - зачем ему это надо?
Здесь, в частной клинике, были совершенно другие условия. Новейшее оборудование, передовая оптика, качественные инструменты, большая зарплата - сущее удовольствие. И, самое главное, нет раздражающих малолетних идиотов, возомнивших себя светилами медицины. Поэтому Алексей, избавленный от утомительного присутствия студентов, напевал себе под нос мотив из девятой симфонии Дворжака, ловко накладывая дистальный анастомоз и убирая канюли аппарата искусственного кровообращения.
- Вот и все! - провозгласил Сабуров и презрительно бросил ассистентам: - Дальше сами.
Те недовольно на него посмотрели и пробормотали какое-то согласие. Одному было двадцать четыре года, другому - двадцать семь и они оба ненавидели Сабурова, питая свою неприязнь чувством глубочайшей зависти.
- Я не понял, - искривился в ухмылке Алексей, - что встали как после колоноскопии? Я невнятно выразился? Вам нужно ушить перикард[4], стянуть грудину, послойно ушить кожу с дренированием полостей. Вы чему учились в меде - лечить пациентов или убивать их своим бездействием?
- Сейчас сделаем, - прошипел старший ассистент.
- Так говорят только дешевые шлюхи, когда я плачу им за минет. Дорогие же проститутки сразу и молча приступают к делу.
Вот оно - казалось, будто воздух рябит от излучаемой ассистентами ненависти. Весьма довольный собой, Алексей распахнул двери и вышел из операционной.
***
Приняв душ и переодевшись, Сабуров стремительно покинул кардиохирургическое отделение и спустился на первый этаж. Холл представлял из себя просторное белое помещение с мраморными колоннами, отделанными позолотой. Он расписался на стойке в журнале ухода, даже не взглянув на “ресепшн”-медсестру, которую звали, кажется, Алина. Она уже который месяц настойчиво пыталась обратить на себя внимание столь симпатичного хирурга каждый раз, как тот попадал в ее поле зрения. И этот случай не стал исключением.
- Как день, Алексей Михайлович? - высоким тоненьким голоском спросила медсестра.
- Отлично, пока мне не начали задавать дурацкие вопросы, - по-прежнему не глядя на собеседницу, ответил Сабуров.