Глава четвертая. Мурад.
Проснулся. Смотрю в потолок, вставать не хочется настроение на нуле. После той ночи прошло 3 месяца и все это время он ждал гостей в погонах, каждый день ждал. Быть в напряжении так долго очень изматывает. Ему не хотелось ничего, а когда он вспоминал ту ночь, больно щемило в груди. Мурад не понимал, что с ним происходит. Эта рыжеволосая девчонка не выходила из головы. Он миллион раз прокручивал события той ночи в голове и не мог понять от чего он испытывает это тянущее не понятное ощущение в груди. Он помнил каждую мелочь, каждую родинку на ее теле. Красивый изгиб шеи, бархатную кожу, белую как молоко и зеленые глаза. Даже сейчас он прикрывал веки и видел ее взгляд. Жесткий, упертый, завораживающий взгляд. Рыжие кудри спадающие на лицо, такие мягкие, такие шелковистые таких он не видел ни у кого из своих знакомых. Ему вновь захотелось вдохнуть ее запах, ему приятно вспоминать ее аромат. В груди снова защемило, а в горле появился ком. Ему захотелось его проглотить но увы. Он сел в кровати спусти ноги на холодный пол. Опустил лицо в ладони и потер его, пытаясь прогнать наваждение. Катя снилась ему каждую ночь, за исключением тех когда был пьян в стельку. Другие любовницы тоже не спасали, ему все стали вдруг скучными, глупыми, не интересными. В других он интуитивно искал ее черты, сравнивая каждую с ней. То нос ему был не такой, то уши а у последней рот как у гуинплена. Без смеха не мог на нее смотреть. Когда, он начал всех сравнивать с ней, он не помнил, но ему казалось это таким правильным, как будто так было всегда. Он снова потер лицо ладонями и вздохнул. Обвел комнату взглядом, все привычное, все на своих местах, но ощущение как будто чего то не хватает, какого то кусочка, обрывка, пазлика который бы дополнил картину мира. И снова вздохнул. После той ночи вообще все было не полным, наперекосяк, через пень колоду. Все валилось из рук или шло не в то русло. Он и не помнил когда последний раз ходил на работу в контору. Отец уже много раз вещал про то как не правильно он стал себя вести. В крайний раз прозвучал даже ультиматум, если он так продолжит отец лишит его дохода и пусть выкручивается как может. Но Мураду было все равно, все происходило будто бы не с ним и его не касалось. Что же со мной, мысленно задавал он себе вопрос. Вовика арестовали через неделю после той ночи. Он естественно подумал, что и за ним придут на днях, но шло время, никого не было. Потом выяснилось, что взяли его за кражу на кануне ночи, но ждать Мурад не перестал и сейчас, чувство ожидания не покинуло его. Он встал, прошел в кухню автоматически включил кофеварку, накинул халат, подошел к раковине в ванной, посмотрел на свое отражение. Глаза впали, лицо осунулось, под глазами пролегли черные круги. Он плюхнул в лицо холодной воды и снова посмотрел в отражение. Там было все тоже чужое лицо с лихорадочно блестевшими глазами. Катя не выходила из головы. Вытирая лицо полотенцем, он вспомнил ощущение прикосновения к ее коже, кровь моментально прилила к чреслам. Стояк был, не умолим. Он глянул на оттопыренные трусы и вздохнул. Придется принимать душ. Стоя под теплыми струями он вспомнил ее тихие стоны " еще, еще" просила она, голос прям сейчас зазвучал в его ушах. Все было так реально, что он схватил член и стал неистово дрочить, сжимая его все крепче пока не достиг пика, сперма брызнула на стену, а в голове картина, Катя ее маленькие грудки и крупные как виноградины соски топорщатся в его ладонь. Напряжение не много, спало. Сегодня предстоял суматошный день. Его пригласили на свадьбу, и отказаться было без вариантов. Близкие друзья семьи. Короче хоть жутко не хотелось, а идти придется. Он накинул халат и, захватив кружку с кофе, вышел на веранду. Погода стояла прекрасная, было начало сентября, время, когда жара уже спала, а холод еще не добрался до нашего края. Воздух был теплым слегка влажноватым, что придавало легкую прохладу прекрасному утру. Да именно прекрасному, хоть Мурад и не хотел никак этого замечать. С той ночи все дни превратились в один, в тот первый, который был без нее. Катя произнес он, про себя пробуя на вкус каждую букву. В ней все было прекрасно и имя очень ей подходит, подумал он.
- Увижу ли я тебя еще раз, когда ни будь? – сам у себя спросил Мурад, он посмотрел в бесконечно голубое небо, там высоко летел одинокий самолет, оставляя за собой белый след, который в свою очередь потихоньку испарялся, создавая впечатление, будто он его не рисует, а тянет за собой как ленточку. Вот и мы с ней как два воздушных шарика оторвавшиеся от нитки полетели в небо, но без контроля разлетелись, кто куда и удержать их не кому. И чем выше поднимаются эти шарики, тем меньше их видно с земли, как хвост этого самолета потихоньку, растают и исчезнут. От этой мысли сжалось сердце, - не ужели больше никогда, - снова вопрос себе, хоть бы узнать как она, что с ней, а может она залетела. Эта мысль странно обрадовала его. Он улыбнулся, подкуривая сигарету и втягивая порцию дыма. Даа, неведение убивало его.