- Я не боюсь тебя, - выпалила я слишком быстро, прозвучало не очень убедительно. В горле пересохло, словно в Сахаре. Кривая усмешка на его лице стала ответом мне. Он видимо тоже не боялся. Эта мысль, почему то рассмешила меня и я начала нервно хохотать, все набирая обороты. Истерический смех прибавлял децибелы с каждым раскатом, и в конце концов он прекратил этот припадок, накрыв ладонью мой рот и прижав меня к холодной стене вплотную. Его взгляд по-прежнему не отрывался от меня. Не имея возможности, что-либо сказать, я начала брыкаться и, неуклюже засадила ему в пах. Он только сильнее сжал мой рот и продолжал сверлить меня взглядом. Я снова попыталась вывернуться, при этом громко мыча, но Мурад жестом руки показал мне молчать:
- А если я не хочу, - произнес он, обдавая мое лицо алкогольным дыханием. Реакция видимо очень выразительно отразилась на моем лице, он отступил, убирая руку с него.
- Чего не хочешь, - спросила я удивленно хлопая глазами.
- Чтоб ты боялась, - спокойно ответил он, продолжая смотреть на меня не мигающим взглядом.
- В смысле, - еще больше удивилась я. Мысли путались от переизбытка чувств, противоречащих друг другу.
- В смысле что, - уточнил он, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке. Это прикосновение было таким легким и не логичным, что я аж посмотрела на его ладонь, проверяя его ли это рука.
- А чего же ты тогда хочешь, - снова выпалила я, не подумав, - в смысле мне все равно чего хочешь ты, зачем ты преследуешь меня, - быстро исправилась и уставилась на него в ожидании ответа. Мурад смотрел на меня с легкой улыбкой, продолжая пальцем поглаживать мою щеку. Его лицо максимально приблизилось ко мне, и мы смотрели глаза в глаза в прямом смысле этой фразы.
- Ты уверенна, - то ли спросил, то ли резюмировал Мурад, касаясь кончиком носа, моего. Его, вдруг переменившееся поведение, стало настолько неожиданным для меня, что последние мысли, более или менее имевшие рассудок, покинули голову забыв попрощаться. Я растерянно хлопала ресницами стоя с приоткрытым ртом. Пустота еще минуту назад заполнявшая пространство между нами, вдруг превратилась в магнитное поле, раскаленное так, что через секунду засверкают молнии. Как могло это случиться, не понимала я. Я же ненавижу его, он, он, он… Не находя в голове подходящих слов, там их вообще не было они ушли вслед за логикой, я отвернулась от него. Холодный кафель обжег щеку, но я сильнее прижалась к нему пытаясь восстановить хоть какой то рассудок. Вся эта нелепая ситуация поражала своей нелепостью, говоря в стиле Льюиса Кэрролла.
- Уверенна в чем, - выдавила я из себя с большим трудом слова, пытаясь преодолеть образовавшийся ком в горле. Не понимая, что со мной происходит, я изо всех сил старалась сохранить паритет между нами. Но сердце предательски вдруг стукнуло о грудную клетку. Спокойно, мысленно приказала ему. Но снова услышала удар. Мурад медленно втягивая воздух, провел губами дорожку по яремной вене, по скуле и наконец, по моим губам, вызвал шквал мурашек, лучами, растекающимися по всему телу. Я прерывисто вдохнула.
- Что тебе все равно чего хочу, - он повернул мое лицо к себе, - я, - закончил фразу, заглядывая в самую глубину моей души. Ой, да что там души, он так смотрел, что казалось этот рентген, видит количество салатов съеденных за столом. От недоумения я, напрочь, забыла лексикон и ничего не придумав уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь отстранить его от себя. Он не позволил, и наоборот, просунув руку между мной и стеной, прижался ко мне. По всему телу прокатилась мелкая дрожь, а сердце понеслось вскачь и неизвестно как далеко ускакало бы, но Мурад накрыл мои губы поцелуем. Он провел по ним языком, захватив сначала верхнюю губу, потом нижнюю, он пробовал их на вкус. Я запрокинула голову на встречу этому чудовищу, точнее она сама запрокинулась, потому что я уже не контролировала ничего и никого. Не в силах сдерживаться я приоткрыла рот и выдохнула. Мурад тут же воспользовался преимуществом и проник в мой рот. Сначала довольно робкий но настойчивый поцелуй, превратился в страстное испанское танго. И мой кабальеро исполнял его безупречно.
" Нежный и робкий, настойчивый, страстный.
Может чужой, может даже опасный.
Ты прикасаешься к женской святыни,
Ты открываешь в ней женщину ныне"
( Валентина Ерохина)
***
Злость, которая копилась, все эти месяцы вдруг растаяла и испарилась весенней дымкой. В груди стало так свободно и легкость во всем теле. Неудержимое счастье вдруг наполнило Мурада. Наполнило и даже через край, он держал в объятиях эту девчонку и даже целый мир вокруг перестал существовать. Лишь бы она не исчезала. Лишь бы не исчезло это чувство, абсолютного, удовлетворения, которое казалось без-крайним океаном, бесконечно нежно катающим, его на своих волнах. Мурад хотел ее, хотел целиком. Он понимал, что она его ненавидит, возможно, призирает, но сейчас, когда Катя ответила на его поцелуй, он понял – это шанс. Один шанс на возможные отношения. Он долго маялся вопросом, что такого в этой девчонке. Чем она его зацепила, чем держит его мысли в напряжении столько времени. Бесконечное количество раз прокручивая злополучную ночь в мыслях. Он не упускал ни одной детали, помнил все в микроскопических подробностях и не мог найти ответа. До одной ночи, когда приснился сон, в котором они стояли на коленях, он прижимал ее спиной к себе, его член был в ней, он оргазмировал. Она с неестественно вывернутой головой тянулась к его губам и стонала, в этот самый момент он почувствовал ее оргазм. Именно это будоражило его все это время. Не смотря ни на что, она кончила. Он не испытывал ничего подобного раньше. Обычно эти прошмандовки орут, рыдают, умоляют и что главное боятся. В их глазах только страх и слезы, но только не в ее взгляде. Поначалу да она показалась просто настырной, в какой-то момент он даже интерес к ней потерял. Но потом, спокойствие и наглость, с которой она приняла его вызов - раззадорили его, ведь сначала было даже весело укрощать эту лошадку, потому что только в ту ночь он понял, кто кого укротил на самом деле. Как она смогла это сделать? Молодая дуреха, только вывеска рабочая и все. И его – Мурада, объездила как первохода, цирк, да и только. И сейчас, девчонка льнула к нему, как тогда. Такая хрупкая и такая желанная. Он понимал что все это время чувства к ней, не находили выход, они копились в нем повышая градус напряжения. И вот всего лишь поцелуй привел его в такой экстаз, что он мог кончить, не вынимая из штанов братана. Он отстранился от Кати. Она стояла перед ним с опущенными веками и чуть открытым ртом. Ее щеки багровели румянцем а губы припухли от его поцелуя. Он со стоном отодвинулся еще от греха по дальше.