- Посмотри на меня, - шепотом сказал он, - посмотри мне в глаза. Она передернула плечами и сделала шаг к двери, - тебе ведь не все равно, я угадал, - она повернулась к нему спиной.
- Ты мне противен, - слишком сухо ответила она.
- В глаза, скажи мне это в глаза, - фраза прозвучала очень резко. Катя сомневалась, что ей делать, Мурад это видел, чувствовал, но шанс упустить не мог. Играем Ва-банк. Он протянул руку и слегка коснулся ее плеча, - или боишься?
- Кто я боюсь, - она круто развернулась на каблуках, - такой мерзости как ты, никто не боится, и я всего лишь брезгую, занимать с тобой одно и то же пространство.
- А минуту назад мне так не казалось, - мурлыкал Мурад, улыбка сама по себе растянула губы. Вот врушка и не краснеет. Но тут вопреки ему Катя все же залилась румянцем.
- Это просто от неожиданности, - пробурчала она себе под нос.
- Звучит не очень убедительно, тебе не кажется, - полу вопросил он, делая шаг на встречу. Хотя она обзывала его последними словами, внутри разливалось тепло и какое то радостное чувство, от которого хотелось смеяться. Он ни капельки не злился на нее, а только все больше хотел целовать. Она подняла голову и зло посмотрела на него.
- Прекрати паясничать, и делать вид, что ты великий гуру, который все про всех знает. Грязь, которой ты меня измазал никуда и никогда не денется. Мне действительно противно… - Мурад не дал ей договорить, в секунду сократив оставшееся расстояние, и заключил ее в крепкие объятия. Последние слова больно резанули в груди. Он хотел остудить это пламя, а не раздувать его в пионерский костер.
- Позволь, только позволь, я сотру все это из твоей памяти, - он заглянул в ее глаза, темная зелень зрачков завораживала своей глубиной. Но в них был лишь немой протест. Слишком рано, подумал он, слишком свежо. Она пыталась вырваться из его рук, но он не пускал, - так вот чего я хочу. Я хочу зализывать твои раны каждую секунду каждый сантиметр на твоем теле. Очень нежно хочу любить тебя, до потери сознания, хочу быть твоим богом. Хочу ласкать тебя пока ты сама, не станешь умолять меня продолжить, - и снова впился в нее поцелуем. Страстным, долгим который прервал настойчивый стук в дверь.
Глава 9. Встреча на Эльбе.
В дверь ломились и кричали не трезвые голоса. Мурад все не отстранялся. И по не понятной причине мне это нравилось. Я не верила самой себе, руки сами тянулись к его шевелюре. Я запустила ладонь в его волосы, скользившие сквозь пальцы, и притянула его голову к себе. Мне не хотелось останавливаться. Вернее мне не хотелось, что бы он останавливался. Его руки блуждали по спине, прижимая меня все плотнее, все ближе. Я чувствовала его напряженную плоть, и мой организм откликался. Дыхание сбилось, а рукам я позволила залезть под его рубашку исследовать железные мускулы. Ощущения показались такими знакомыми, если не сказать родными. Я помнила каждый перекат, каждый рельеф его тела. Гладкая кожа была такой горячей, мне захотелось прильнуть к нему голышом. Что бы всем телом чувствовать эту горячую твердь. В дверь тем временем долбили ногами с требованием открыть или … Досказать не успели, один шустряк видимо, просто выбил ее. Да и что там, в конечном счете, выбивать, замок не амбарный, да и дверь не дубовая. А ребятам должно быть совсем приперло. Не понятно, откуда взявшееся стремление к Мурику, как рукой сняло. Ввалившаяся не трезвая компания таращилась на нас, а мы на них. Я на секунду представила, наш растрепанный вид: взъерошены волосы, рубашка сикось-накось, бычий взгляд Мурада, короче пипец. Опрометью кинулась к зеркалу поправлять выбившиеся из прически пряди и макияж. Платье, слава богу, вроде в порядке. Румянец предательски выдавал чувства еще секунду назад бушевавшие в помещении туалета. Глядя на себя в зеркало, я слушала непристойные шутки в наш адрес, а-ля не нашли места поудобнее. И про забрызганные спермой стены общественных туалетов. В общем, шутки древние, но смеяться вроде как положено. Сквозь эту галдящую, местами поддерживающую друг друга, подпитую человеческую массу, топтавшуюся в дверях, вытекла Люся. Я смотрела на нее в зеркало и не верила глазам, рот непроизвольно открылся. Люсьен, по-видимому, тоже не ожидала застать подобную картину. Ее выразительное лицо как никогда выражало крайнее удивление и замешательство. Но замешательство быстро сменилось любопытством. Цепкий взгляд методично осматривал все вокруг, пытаясь вычленить, самые так сказать, горячие детали. Она плавно двигалась ко мне, не отрывая при этом глаз от Мурада, который, в свою очередь торопился заправить рубашку и застегнуть пуговицы до приличного разреза на груди. Естественно и мой растрепанный румянец не ускользнул от ее глаз.