Помимо экстатически-буколического тона здесь имеется ряд неточностей: во-первых, Патерсон не родина ни Гинзберга, ни Уильямса, хотя оба родились в том же штате. Вероятно в этом вопросе аннотация опирается на ошибочное утверждение одного из персонажей фильма. Зрители, смотревшие фильм, вряд ли поймут в чем заключается «романтика» жизни Патерсона. Особенно если понимать романтику как события радикально отличающиеся от обыденной, серой жизни. Также не ясно, что это за «маленькое событие»? Ведь по логике автора аннотации оно вызывает у Патерсона отчетливое желание все же опубликовать свои работы, тогда, как в фильме дела обстоят иначе. Создается впечатление, что автор искусственно конструирует напряжение и саспенс, который в фильме находит более тонкое, анти-конвенциональное воплощение и разрешается действительно маленьким событием. Правда оно приводит не к тем последствиям, которые указаны в описании.
Сопоставим эту аннотацию с заимствованной с Amazon Originals и размещенной на Imdb: «Тихое наблюдение триумфов и поражений повседневной жизни соседствует с отчетливым проявлением поэзии в мельчайших деталях». Описание отличается лаконичностью. В нем уже в первом сопроводительном слове делается акцент не на жизнь героев, а на сосуществование двух медиумов и языков — поэтического и киноязыка. По высказываниям самого Джармуша и рецензиям можно понять, что именно этот союз в фильме и является главным персонажем и поводом для обсуждений.
Анти-адаптация
И в продакшене, и в промо-кампании создатели фильма неоднократно подчеркивают, что это кино о поэзии. Но что это значит? Можно ли сказать, что стихи Паджета в фильме осмысляются, адаптируются или же они только дополняют кинопродукт? Какие еще литературные тексты важны для восприятия «Патерсона»?
Если сопоставить фильм с другими известными картинами о поэзии (или скорее все-таки о поэтах), его отличие от существующих конвенций будет очевидно. Как примеры других прецедентов создания кино о поэзии вспомним «Общество мертвых поэтов» Питера Уира (1989), «Полное затмение» Агнешки Холланд (1995) и «Убей своих любимых» Джона Крокидаса (2013). Две последние работы — это байопики про «проклятых» поэтов (Рембо и Верлена) и битников (Гинзберга, Берроуза, Керуака и Карра), первая же основывается на истории, частично заимствованной из личного опыта сценариста, то есть экранизацией не является. Ни один из этих фильмов по сути не является адаптацией поэтического текста. Отличие эстетического решения «Патерсона» от этих трех картин очевидно и радикально. Так в «Патерсоне» нет трагического надрыва, связанного с фигурой поэта, который, согласно привычным стереотипам, должен сталкиваться с непониманием, подвергаться остракизму и т. п. Режиссер-сценарист не включает в фильм никаких катастрофических событий, хотя и поддерживает напряжение сценой с аварией или той, в которой героя предупреждают/угрожают, что собаку могут похитить. Необычно и само поведение героя-поэта в фильме. Его жизнь — это не эксцентричные выпады, не иллюстрация яркой творческой судьбы. Здесь даже не находится реального прототипа, интересом к которому мог бы быть обусловлен просмотр. В фильме в центре внимания — обладатель вызывающе «скучной» биографии, который подчеркнуто, иронически «вторичен» — в первую очередь за счет заимствования имени у родного города и известнейшей одноименной поэмы, написанной проживавшим в этом самом городке классиком ХХ века Уильямом Карлосом Уильямсом, который является одним из любимых авторов героя. За исключением написания стихов, Патерсон ничем не отличается от других жителей Патерсона.
Фигуры поэтом в кино часто помещены в мужскую социальную среду и эротический контекст, что отчасти обусловлено историческим преобладанием мужчин в поле профессионального искусства и подробностями частных биографий. В «Патерсоне» главным смыслообразующим элементом является мужской субъект, и его романтические отношения гетеронормативны. Но если рассмотреть эту ситуацию через более тонко настроенную оптику, понятно, что из Патерсона каноничный «мужской субъект» откровенно так себе. Он являет собой пример «несостоявшейся маскулинности» (failed masculinity), отвергая все присущие «мужественному» персонажу черты, например, вовлечение в насилие и его эстетизацию, тягу к обладанию максимальным ресурсом, желание получить авторитет и власть.