Рождение Леши произошло в те времена, когда у большинства граждан даже стиральной машины-полуавтомата не было и в помине. А уж о таком сервисе, когда машина все стирает сама, советские хозяйки могли только затаенно мечтать. Подгузники тогда тоже представляли собой сложенную в несколько раз марлю, которая мгновенно промокала. И ребенку становилось сначала мокро и тепло, потом мокро и холодно, а потом он начинал истошно орать, требуя, чтобы ему заменили подгузник.
Бедные мамы только и были заняты тем, что меняли, стирали, сушили и гладили эту марлю. На работу времени уже не оставалось. В таких условиях было очень важно, чтобы отец поддерживал семью хотя бы материально. Но Лешины мама и бабушка самоотверженно подняли ребенка собственными силами. Тянули и вытянули. При этом любили они своего Лешеньку безмерно. И так же безмерно его баловали.
По утрам уже взрослому Леше бабушка приносила в постель поднос с кашей, свежим соком и булочкой. В другой день это могли быть горячие оладушки со свежей сметанкой. Или сырнички с домашним джемом. Как же! Мальчику надо хорошо питаться. Единственный мужчина в семье. Будущий защитник и кормилец растет.
Впрочем, последнего, увы, не случилось. Оказалось, что работать Леша не работал. Да и в армии ему не довелось побывать. Заботливые мама с бабушкой пристроили дитятко в институт, где была военная кафедра. Таким образом, он убил сразу двух зайцев. Получил высшее образование и чин лейтенанта, даже ни разу не побывав в казарме.
– У Лешеньки было слабое здоровье, – вздыхала Лешина бабушка. – Какая уж тут работа.
– И педагоги в институте к нему вечно придирались, – вздыхали женщины, утирая слезы. – Бедный мальчик, рос без отца. Болезненный, нежный, ранимый. Разве мог он выстоять против этого жестокого мира? Вот и погиб.
Женщины охотно беседовали с подругами, потому что в самом начале беседы приняли их за представительниц следствия. Девушки разубеждать их не стали. Они ведь, в конце концов, тоже ведут расследование. И постепенно подруги выведали у мамы и бабушки об их Леше очень многое.
В частности, в каких кружках и секциях он занимался, будучи школьником. С какими отметками заканчивал школу с первого по восьмой класс. Где провел лето, когда ему исполнилось шестнадцать и он получил свой паспорт.
Но на осторожный вопрос, на какие же средства существовал взрослый Леша, женщины ответили уклончиво.
– Друзья ему помогали.
Эта формулировка, признаться, насторожила подруг. Что это за друзья такие уникальные, готовые содержать взрослого парня? А когда выяснилось, что в наследство от Леши осталась новенькая «десяточка», подруги и вовсе удивились. Конечно, «десятка» не такая уж крутая машина, не «БМВ» и не «Ауди». Но для безработного Леши даже ее покупка была равносильна чуду.
– Ему друг деньги на покупку машины одолжил.
Однако, когда подруги попытались выяснить имя этого добросердечного простачка, охотно раздающего пусть даже и отечественные машины, женщины снова забуксовали.
– Может быть, Коля?
– Вряд ли. Скорей уж Саша.
– Скажешь тоже, Саша! Он сам едва концы с концами сводит. Наверное, это был Гриша.
На всякий случай подруги переписали телефоны всех этих Коль, Саш и Гриш. Но в глубине души они были уверены: деньги на машину Леша взял где-то в другом месте. А вот где, это необходимо узнать побыстрее.
Насколько они помнили, Леша одет был хотя и просто, но весьма элегантно. И его беленькая трикотажная рубашечка могла стоить немало. До того просто она выглядела. И ботинки у Леши, если подругам не изменяла память, были из змеиной кожи. А уж хронометр на руке был явно настоящий «Тиссо».
А вот в квартире Леши все было очень скромненько. Видимо, бабушкиной пенсии и маминой зарплаты едва хватало на то, чтобы кормить Лешу плотными завтраками и вкусными обедами. Ужинал молодой человек, как узнали подруги, уже не дома.
– А где же?
– У Леночки.
Подруги попросили более подробно рассказать об обладательнице этого женского имени. Оказалось, что Леночка – это невеста Леши. Это было удивительно. При знакомстве с Лешей подругам показалось, что он если и будет с кем-то жить, то уж не с Леночкой, а с Лёнечкой. Такая у него была характерная внешность. Но оказалось, внешность обманчива. Девушка у Леши была. И даже не просто девушка, а почти невеста.
– Девочка очень хорошая, – рассказывала мама Леши. – Из приличной семьи. Родители купили ей отдельную квартиру. Вот к ней Лешенька по вечерам и ездил.
Телефон этой самой Леночки подруги тоже записали. И почувствовав, что выжали из этой беседы все, что могли, поспешно откланялись.
– К кому первому поедем?
По логике вещей, надо было бы двинуть к Леночке. Во-первых, невеста, во-вторых, просто женщина, она должна была знать про Лешу куда больше его друзей-приятелей. Но телефон девушки все время находился вне зоны досягаемости. Пришлось смириться с неизбежностью. И начать с Лешиных друзей.
Все они на вопрос о машине реагировали примерно одинаково. Сначала удивлялись. А потом начинали возмущаться.
– Машину? Леха сказал, что я одолжил ему денег на машину? Вы чего? Откуда у меня такие бабки?
– Леха сказал, что «десятку» я ему подарил? Во дает! Я сам на металлоломе езжу! А ему новую тачку с барского плеча бросил бы? Обалдеть!
– Я? Лехе? Дал денег? Не давал я ничего. А, кстати говоря, вы кто такие? Из налоговой? А-а-а... Ну, тогда ясно. Нет, денег я ему не давал. У меня и доходов таких нету, чтобы машины дарить.
На вопрос, откуда же тогда у Леши брались деньги и появилась новая машина, друзья ответили одинаково.
– Мать у него мировая тетка! На трех работах корячилась, но Лешке на машину собрала! Он и не знал, пока она ему в конвертике денежки не преподнесла.
– Бабка свои брюлики продала. Не пожалела! Не стала ныть, что это память о покойном деде и прочая лабуда. Вынула из ушей. И внучку машину презентовала.
Одним словом, картина вырисовывалась следующая – бабушке и маме Леша врал, что машину ему подарили друзья. А друзьям врал, что машина ему досталась от предков. И в связи с этим возникал резонный вопрос: «Но откуда же тогда деньги?»
Оставалась последняя надежда на Леночку. Интересно, какую версию покупки машины озвучил ей Леша?
Но добраться до Леночки оказалось не так-то просто. По телефону она все время была недосягаема.
Зато подругам позвонила Дина.
– Я про Петра все узнала, – печальным голосом сказала она.
– Про кого?
– Про этого Даниного ассистента, который вчера куда-то пропал.
– Ну да! Менты его нашли?
– Нашли. То есть чего его было искать-то? Паршивец напился вчера и ушлепал куда-то по своим делам.
– А потом?
– Утром протрезвел, пришел на работу. Там его менты и нашли.
– И что он им сказал?
– Ничего путного. Прикатил ящик с арены, поставил на обычное место, а сам ушел. И в голову не брал, есть там, в этом ящике, кто-то или нет.
– Не может быть! – возмутились подруги.
– Говорю вам, он уже пьяный был, когда на арену выходил.
– Что же, он прямо в рабочее время пьет-то? Как его на работе держат?!
– Кто-то поставил в его шкафчик в раздевалке бутылку с водкой. Уже вскрытую. Мужик этот вообще такой, что выпить никогда не против. А тут – бутылка вскрытая. Ну и выпил немного. Не смог устоять.
– А потом?
– Потом худо ему сделалось. Вроде бы и выпил немного, а голова закружилась. Соображать перестал. В сон потянуло. Говорит, насилу дождался, когда ящик с арены закатит обратно за кулисы. Шатало его. Он даже не понял, что фокус едва не провалился.
– Да ты что!
– Закатил, поставил на место и сразу домой. Даже не сказал никому, что уходит.
– Так это он ящики по пьяной лавочке перепутал?
– Похоже на то. А еще менты потребовали, чтобы он врачу показался. И знаете, что сказал врач?