Последние два месяца мне удавалось его избегать. Теперь я добровольно шла к нему опять. Глупо. Но я не могла забыть волосы этого неизвестного, мягкие, смешавшиеся с травой еще не пожелтевшего газона. Отметины клыков на бумажно-белой коже, хрупкость покрытого росой обнаженного тела. И еще на много тел придется смотреть, если не поторопиться. А поторопиться – значило пойти к Жан-Клоду.
Перед глазами танцевали видения жертв вампиров. И каждая из них была на моей совести, потому что я из-за дурацкой щекотливости не пошла к Мастеру. Если я могу остановить убийства сейчас, пока есть только одна жертва, я буду рисковать душой ежедневно. Вина – отличный мотив действия.
4
Я плыла в черной воде, продвигаясь плавными сильными движениями. Огромная луна сияла над озером, отбрасывая на воду серебряную дорожку. И черная бахрома деревьев вокруг. А вода теплая, теплая, как кровь. И я поняла, почему она черная. Это и была кровь. Я плыла в озере свежей теплой крови.
Тут же я проснулась, ловя ртом воздух. Глаза обшаривали тьму, ища… чего?
Перед самым пробуждением что-то погладило меня по ноге. Что-то, живущее во тьме и крови.
Заверещал телефон, и я подавила вскрик. Обычно я так не нервничаю. Это был всего лишь проклятый кошмар. Сон.
Нащупав трубку, я смогла выдавить из себя:
– Да?
– Анита?
Голос прозвучал неуверенно, будто его обладатель был готов повесить трубку.
– Кто это?
– Это Вилли, Вилли Мак-Кой.
В тот момент, когда он назвал имя, я узнала ритм голоса. В телефоне он звучал отдаленно и с электрическим шипением, но я его узнала.
– А, Вилли, как жизнь?
И я тут же обругала себя за этот вопрос. Вилли теперь вампир, а какая может быть жизнь у мертвеца?
– Все отлично.
В его голосе звучало неподдельное удовольствие. Ему было приятно, что я спросила.
Я вздохнула. Честно говоря, Вилли мне нравился. А мне не полагаюсь хорошо относиться к вампирам. Ни к одному вампиру, пусть я даже знала его при жизни.
– А ты сама как?
– О’кей. В чем дело?
– Жан-Клод получил твое послание. Он велел сказать, что встреча в «Цирке проклятых» сегодня в восемь вечера.
– В «Цирке»? А что он там делает?
– Он теперь его владелец. Ты не знала?
Я покачала головой, сообразила, что он этого не видит, и ответила:
– Впервые слышу.
– Он предлагает встретиться с ним на представлении, которое начинается в восемь.
– Что за представление?
– Он сказал, ты должна знать.
– Загадками говоришь, – сказала я.
– Ну, Анита, что мне велели, то я и говорю. Ты же понимаешь.
Я понимала. Вилли принадлежал Жан-Клоду со всеми потрохами, не говоря уже о душе.
– Ладно, Вилли, все нормально. Это не твоя вина.
– Спасибо тебе, Анита.
Голос у него был радостный, как у щенка, который ожидал пинка ногой, а его вместо этого погладили.
И чего я стала его утешать? Какое мне дело до задетых чувств вампира? Ответ: я не думала о нем как о мертвом. Он был все тот же Вилли Мак-Кой с его пристрастием к кричащим костюмам, невозможным галстукам и с теми же беспокойными руками. Смерть его мало изменила. А жаль.
– Скажи Жан-Клоду, что я буду.
– Скажу обязательно. – Он секунду помолчал, тихо дыша в трубку. – Поосторожнее сегодня, Анита.
– Ты знаешь что-то такое, что мне следует знать?
– Нет, но… ну, в общем, просто…
– В чем дело Вилли?
– Ни в чем, ни в чем. – Он говорил теперь голосом высоким и испуганным.
– Я иду в западню, Вилли?
– Нет, ничего такого. – Я почти видела, как мелькают в воздухе его ручки. – Клянусь, Анита, никто за тобой не охотится.
Я оставила это без внимания. Никто, о ком он знает и может поклясться.
– Так чего же ты боишься, Вилли?
– Да просто здесь вампиров больше обычного. И кое-кому из них наплевать, кто от них пострадает. И больше ничего.
– А почему их больше обычного, Вилли? Откуда они появились?
– Не знаю и не хочу знать, понимаешь? Ладно, Анита, мне пора.
И он повесил трубку прежде, чем я могла задать очередной вопрос. И в голосе его сквозил настоящий страх. За себя или за меня? Может быть, и то, и другое.
Я посмотрела на радиочасы над кроватью: 6.35. Если хочу успеть на эту встречу, надо поспешить. Одеяла на ногах были теплыми, как свежий хлеб. Чего мне на самом деле хотелось – это свернуться в клубочек под одеялами и желательно с привычным игрушечным пингвином. Да, это было бы чудесно.
Откинув одеяла, я пошла в ванную. Щелкнула выключателем, и помещение залил сияющий белый свет. Волосы у меня торчали кудряшками во всех мыслимых направлениях. Пора бы запомнить, что не надо спать с мокрой головой. Я провела по ним щеткой, и они слегка вытянулись, образовав волнистую массу. А поверх ее торчали кудри, и ни черта мне было с ними не сделать, если не намочить и не начать все снова. На что не было времени.