Неблагая поднялась со своего места.
–Поучаствуем в этом фарсе. – еле слышно произнесла она, твердо зная, что рыцарь ее услышал. Аккуратно переложив цветок, Катарина взяла в руку трость и направилась к центру арены, туда где возвышался сколоченный как попало и из чего попало гротескный трон. Фея чувствовала, как взгляды окружающих впиваются в ее спину, как голодно смотрит на нее тьма. Она шла навстречу неизведанному и сердце ее билось быстро-быстро, предвкушая приключения.
8
Всего несколько десятков нерешительных шагов, и Куви оказалась в центре цирковой жизни. Артисты, занятые своими делами, все еще не замечали стоящую на границе сумрака куклу, и она снова позвала:
– Эстет, Вы здесь?
Но первым услышал ее совсем не Эстет. Один из тех силачей-охранников, которых можно было увидеть на входе в цирк, вынырнул из темноты рядом с куклой, и, схватив девушку за тонкую руку, вытащил на свет. Его рука сильно сдавила ее плечо, настолько, что, не будь Куви куклой, очень дорогой и очень прочной, наверное, ей было бы очень больно сейчас:
– Ты кто? Что тебе тут нужно? Что вынюхиваешь? Быстро говори! – грозно вопрошал циркач. От его голоса и злобного выражения лица кукла испуганно дернулась, но лежащая на ее плече чужая рука не позволила ей отшатнуться от страшного мужчины. Куви робко пролепетала, с трудом сдерживая слезы:
– Отпустите! Я пришла к Эстету!
Силач хмыкнул, не отпуская ее плеча:
– Да? Не помню таких куколок среди его знакомых.
Куви не успела ответить, когда с другой стороны раздалось развязное замечание:
– Зачем тебе этот фарфоровый пастушок, а, девуля? Не хочешь познакомиться с настоящим, живым мужчиной? – эти фразы, исполненные не вполне понятной для Куви угрозы, исходили от артиста, одетого в обтягивающее, щедро расшитое блестками трико глубокого синего цвета, не скрывающее рельеф мускулистого тела. Облик дополняли прекрасные золотые локоны и весьма миловидное лицо. Только вот выражение на этом лице никак нельзя было назвать приятным.
Куви испуганно переводила взгляд с силача, вцепившегося в ее плечо, на этого нового персонажа, не в силах вымолвить ни слова, когда на освещенное пространство из темноты вышел тот, кого она искала. Теперь Эстет был одет в простую блузу кремового цвета, прямую, до середины бедра, и того же цвета штанишки до колен. Акробат насмешливо хмыкнул, обращаясь к золотоволосому:
– Пастушок, значит, фарфоровый? Не хочешь подойти поближе, попробовать фарфоровых пинков?
Блондин покосился на акробата с легкой опаской, и предпочел увести опасный разговор в сторону:
– Эй, Эстет, смотрю, какая цаца к тебе пришла. Где отхватил такую?
Акробат, кажется, только теперь взглянул на испуганную Куви, почти прижатую к земле давлением бугая. Перевел взгляд с девушки на силача, ни слова не говоря вопросительно поднял бровь, это мимическое движение получилось у него очень выразительным. Силач степенно кивнул:
– Ага. Пришла, говорит, тебя ищет. Ты ее знаешь, Эстет? А то, может, и правда вынюхивает что-то? Может от греха подальше в кандалы ее и на цепь посадить, чтобы не сбежала. Будет знать, как шляться где гостям не рады.
Кукла снова безрезультатно попыталась вырваться из-под тяжелой ладони, и тихо произнесла, бросив короткий взгляд на Эстета:
– Я так рада, что с Вами все в порядке, Эстет. – акробат после этой фразы зябко передернул плечами и кивнул:
– Я тоже этому рад.
Силач снова обратился к кукольному юноше:
– Ну так что? Ты ее знаешь? А то, может, и правда, пусть на цепи сидит, гостей развлекает.
Акробат медленной, манерной походкой настоящего аристократа подошел к Куви, и нежно, осторожно взял ее за руку, отогнув край перчатки и проводя по оголенному участку кожи подушечкой большого пальца. Произнес, улыбаясь задумчиво и немного мечтательно:
– А вот этого делать не стоит. Посмотри, какая у нее кожа – одновременно похожа на шелк и фарфор. И, поверь, на ощупь такая же… Ты вот ее плечо своей лапищей давишь, а она ни разу не пискнула, лишь кривится. Это дорогая кукла, Фред, очень дорогая. Такая дорогая, что бы себе даже не представляешь, какую гору фоллиумов надо заплатить, чтобы купить такую. Можешь посадить ее на цепь, и она, возможно, даже не сумеет сбежать. Просидит на цепи ровно до того момента, когда ее хозяин хватится своей любимицы. Или… Хозяйка? – Эстет с довольной усмешкой смотрел на Куви. Похоже, несмотря на маскировку и непривычную одежду, он ее узнал.