Спуск прошел благополучно, циркач мягко коснулся ногами брусчатки, и, бросив пару опасливых взгляд по сторонам, ловким движением забросил узел с добычей на плечо и быстрым шагом двинулся прочь от дома, стремясь поскорее слиться с темнотой улиц ночного Фатума.
Вдруг за спиной циркача раздался низкий хриплый голос, не вполне внятно выговаривающий слова, может быть потому, что говорящий был несколько нетрезв:
– Э, пацан... Ты что тут делаешь в такое время? Что там у тебя? А ну стой, эй, стой! – услышав первые слова, циркач от страха с места прыгнул далеко вперед, а потом, даже не подумав реагировать на окрик, понёсся бегом, и вскоре скрылся в темноте. Окликнувший его мог сколько угодно орать на воришку, толку от этого не было.
– А ну стой, кому сказал! Догоню, ноги вырву! – неслось вслед убегающему циркачу.
Изрядно принявший на грудь полуорк, отметивший вместе с приятелем тифлингом окончание рабочего дня в ближайшем кабаке, сделал даже несколько шагов вслед за воришкой, заметно пошатываясь, но тут же остановился, осознав, что не сумеет его догнать.
Его спутник и собутыльник, между тем, неторопливо подошёл к тому месту, откуда началось бегство подозрительного незнакомца. Нагнувшись, он поднял с брусчатки какой-то небольшой предмет, и удивлённо покачал головой:
– Смотри-ка, светилка магическая, и не из дешёвых...
Полуорк, злобно рыкнул:
– Понятно теперь, чего это щенок тут отирался! Теперь не догнать уже, а жаль. Я б из него всё вытряс: кто, откуда, кто его сюда послал!
Тифлинг презрительно скривил губы:
– И охота была тебе об ворье мараться?
– Тут и так жизнь не сахар, а ещё эти как воронье, совсем честным гражданам от них покоя нет!
– Ну, если ты так к этому относишься... Хотя каждый выживает как умеет... – не скрывая иронии протянул тифлинг, но приятеля, вдруг воспылавшего жаждой справедливости, не убедил.
– Не надо нам тут таких выживальщиков! Стражу надо позвать, вот что... Раз, ты говоришь, штука эта, что тот посеял, дорогая. Стража пусть разбирается!
Тифлинг обречённо вздохнул, и ещё раз попытался переубедить пьяненького приятеля, уже предчувствуя тщетность своих слов:
– До ближайшего подразделения стражи долго идти, а ты едва на ногах стоишь...
– И что? Ты же мне поможешь дойти? – полуорк с надеждой заглянул в иронично ухмыляющееся лицо тифлинга, заставив того поморщится от шибанувшего в нос запаха перегара. – Или бросишь меня одного? А бросишь – так и сам дойду! Потому что это мой гражданский долг, во!
Тифлинг смиренно перетерпел наскоки приятеля, и пробормотал с видом великомученика:
– Брошу я тебя, как же! Пойдем уже, непримиримый борец с преступностью!
Обнявшись, пошатываясь и иногда поскальзываясь на камнях мостовой, две фигуры медленно, но верно двигались в сторону ближайшего поста стражи.
9
Кромешник поднялся со своего места, как только Катарина вознамерилась встать.
Было бы странно сказать, что он двигался за девушкой незримой тенью, всё же он был выше нее, шире в плечах и гораздо массивнее, но он не собирался отходить от принцессы ни на шаг.
У самого выхода на арену он прошептал ей практически на ухо:
– Ten coidado. (Будьте осторожны (исп.))
Стеснение? Похоже, люди, которые ринулись на арену в немалом количестве, не знают о нем ничего. Зачем им этот ничего не значащий в обществе титул, этот обшарпанный трон, мишура вместо золотой цепи властителя, жестяная позолоченная корона с бубенцами на высоких зубьях? Тем не менее люди искренне желали показать свои таланты, чтобы занять трон короля шутов и хотя бы на некоторое время возвыситься над остальными, оказаться лучше других. Где бы ни появлялся цирк, амбиции людей никогда не меняются.
Катарина шла через толпу желающих словно толпы не существовало. Спиной она ощущала незримое присутствие рыцаря и это вселяло в нее уверенность. Возможно будь она здесь совершенно одна то и не рискнула бросить вызов этому, но сейчас она чувствовала себя бесстрашной и совершенно неуязвимой, даже то что сгущалось вокруг и смотрела голодными жаждущими глазами не пугало ее.
Конферансье и двое клоунов, которые материализовались на сцене как-то незаметно, старались создать хотя бы иллюзию порядка, распределяя желающих по сцене, знакомясь с ними, ухмыляясь, отпуская комментарии и шуточки. Время от времени каждый из троих бросал странные взгляды на фанерный трон, как будто опасался (или, все же, надеялся?), что тот внезапно исчезнет. Но каждый раз фанерный уродец оказывался на месте, ожидая своего достойного претендента.