Конферансье не без труда разделял их на группы, выстраивая то ли в шеренги, то ли в геометрические фигуры. Страх душил его, но тот, будто и не замечал своё новорождённое дитя.
Кромешник задержал взор на том самом троне, и увиденное ему не понравилось. Он понятия не имел, что видели в этом объекте (а по-другому это назвать и нельзя было) окружающие, но этот предмет пыток более походил на электрический стул, со ржавой железной короной вместо колпака, готовой впиться в голову, ржавыми кандалами на подлокотниках и ножках, с сидением, утыканным торчащими из него лезвиями и иглами. Этот объект можно было бы охарактеризовать не иначе, как живое и весьма плотоядное существо.
Увидев решительно двинувшуюся на сцену фею, все еще не выпускающую из рук цветок, подаренный ифритом, конферансье метнулся к ней навстречу:
– Какой удивительный сегодня день. Может быть, вместо короля шутов у нас будет прекрасная королева? Очень скоро мы это узнаем. Тем не менее испытания начинаются. Каждый из вышедших на эту сцену теперь должен показать себя, свои способности, свои умения. Пойдемте, госпожа, посмотрим, чем нас порадуют ваши соперники. – конферансье протянул руку фее, намереваясь отвести ее от центра сцены в сторону.
Когда он подал Катарине руку, чтобы отвести её от центра зала, Кромешник не стал препятствовать, однако беспомощность этого человека в отношении собственной химеры сознания выводила ши из себя. Резким движением Кромешник ухватил страх конферансье за хвост и сдёрнул с его шеи, давая тому возможность вздохнуть. Новорожденное, но уже окрепшее существо скорчилось и скрючилось, теряя источник подпитки, и Кромешник ловким движением встроил страх новым элементом в свои кошмарные доспехи, создавая небольшой щиток на груди в районе сердца.
Голос конферансье откуда-то сбоку. Неблагая моргнула и перевела на него взгляд. Мужчина елейно улыбался и что-то говорил, фея отчетливо видела, как он двигал губами, но почти не слушала, подобие трона вот что занимало ее сознание, что-то крылось в это неказистом предмете, который они всерьез называли троном. Вот мужчина с натянутой улыбкой протянул к ней руку. От такой наглости неблагая чуть не ударила того тростью, но сдержалась, и почти собралась коснуться протянутой ладони, как вдруг мимо нее в одном резком движении прошла перчатка рыцаря, и, сорвав с шеи жалкого мужчины что-то черное и пульсирующее, ушла обратно. Катарина проследила этот молниеносный жест взглядом, и заметила, как рыцарь встроил пойманную им тварь в свой доспех. Девушка подняла глаза на мужчину и одарила того улыбкой, отвернулась и подав все же распорядителю руку проследовала за ним. Испытание так испытание.
«Пусть начнется веселье!» – подумала ши, улыбаясь своим мыслям.
* * *
Акробат, стараясь идти как можно быстрее, повел Куви подальше от цирка. Кукле была приятна продемонстрированная им забота, но несколько озадачивало молчание Эстета. Она не обладала должным уровнем эмпатии, чтобы чувствовать настроение тех, кто находится рядом, но понимала, что вряд ли Эстет был обрадован ее приходом к циркачам. Однако Куви не чувствовала себя виноватой. Может, она поступила рискованно и неосмотрительно, но, тем не менее, правильно. Наконец, Эстет проговорил сердито:
– Не понимаю, зачем было искать себе неприятностей там, куда Вас даже не звали…
Кукла бросила короткий взгляд на Эстета, смущенно отвела глаза и чуть прибавила шагу:
– Догадываюсь, что не понимаете. Я и сама этого не понимаю. Просто не могла ни остановить себя, ни поступить по-другому. – Куви, обычно очень сдержанная и пугливая, сама себе удивлялась. Вот она идет по знакомым улицам рука об руку с незнакомой, в сущности, куклой, и как-то умудряется вести беседу, да еще на такую щекотливую тему.
Видя, что собеседница не забирается и не пытается его обмануть, Эстет несколько смягчился, заметил примиряюще:
– Ничего ужасного не произошло, так что с моей стороны крайне невежливо упрекать Вас в чем-то, простите…
Куви облегченно вздохнула:
– Я понимаю, что доставила Вам беспокойство своим безрассудным поведением. Надеюсь, это больше не повторится…
Эстет не стал отвечать, что он надеется на то же самое. Более опытный и ориентирующийся в окружающей действительности, он понимал, что такие вот робкие, но по каким-то причинам набравшиеся решимости натуры как раз и попадают в самые опасные ситуации, элементарно не понимая, насколько они опасны.