11
Миг – и что-то поменялось в самой атмосфере цирка. Не осталось скучающих, равнодушных, отстраненных зрителей. Сейчас интерес каждого зрителя был прикован к сцене. А там… Там происходило уже нечто невообразимое. Каждому претенденту в короли шутов хотелось не просто похвастаться своими талантами, а показать то, в чем он самый лучший, то, что составляет, может быть, самую его суть.
Пожилой булочник, мужчина обстоятельный и суровый, оказалось, в глубине души любил легкие опереттки, и с удовольствием напевал арии из них, пока создавал свои кулинарные шедевры. Даже самые близкие для него люди не знали об этом его пристрастии, да он и не посмел бы в нем признаться, понимая, что не имеет ни слуха, ни голоса для исполнения подобных музыкальных произведений. Однако сейчас его пение было безупречным, и зрители встретили его талант шквалом аплодисментов.
Оказалось, что среди пришедших сегодня в цирк зрителей есть довольно незаурядные существа, наделённые различными талантами и умениями, и они без колебаний готовы были представить свой талант на суд ставшей на удивление внимательной и снисходительной публики. Конферансье наблюдал за происходящим с улыбкой умиления на губах. Мало двигался, почти не говорил. Да, ему не приходилось сейчас поддерживать эту сложную иллюзию всеобщей открытости и доброжелательности, но даже просто пропускать эти чары сквозь себя было довольно сложно.
События, начавшие стремительно разворачиваться на арене цирка, заворожили неблагую. Каждый претендент буквально лез из кожи вон, всячески стараясь показать, что именно он, достоин титула короля шутов и того, что называли троном. Покосившись на предмет, возвышающийся по среди арены, девушка передернула плечами. Хищная тварь затаилась, но вот, вот должна была показать свои зубы. Один талант сменялся другим. Хоровод образов, слился, перед глазами Катарины, в одно поющей, орущее, гогочущее и корчащее рожи лицо.
Неожиданно все стихло. Лавина претендентов закончилась, и очередь дошла до рыцаря. Катарина напряглась, ожидая, что же выберет неблагий, дабы продемонстрировать публике. Да и выберет ли. Вся эта затея его не радовала, выступать на потеху публике, претило самой его натуре.
Увлеченная представлением публика не понимала, сколько времени прошло. Однако вот из всех претендентов осталось только двое: рыцарь ши, мрачно и высокомерно рассматривающий все окружающее, и очаровательное, воздушное создание, реагирующее на все так эмоционально и живо. Конферансье сглотнул, прогоняя не понятно откуда взявшийся страх перед рыцарем, и сделав шаг в его направлении, воскликнул, тщетно стараясь скрыть появившуюся в голосе дрожь:
– Мой дорогой господин, Ваша очередь удивить чем-то уважаемую публику. - поклон, чуть более низкий, чем было бы уместно, дополнил слова конферансье.
Проклятье! Сама мысль о том, что ем придётся стать шутом для этой публики, была ему омерзительна, однако и он не желал оставить этот чёртов проклятый стул без испытания. Стоило проверить эту тварь на прочность, пусть этот способ был наиболее банальным.
Когда мужчина сделал шаг вперед и улыбнулся, Катарину пробрала волна холода. В этой улыбке читалось все призрение к происходящему. Да и назвать оскал, что он изобразил, улыбкой мог лишь слепец. Принцесса замерла в ожидании того что должно было начать происходить здесь и сейчас.
Расплывшись в весьма пугающей улыбке, Кромешник сделал пару шагов вперёд и обратился к конферансье:
– О, с удовольствием. Но мне потребуется ваша помощь. Нет ли у вас яблок? Впрочем, нет. Достаточно будет поставить вас по центру арены, – подойдя к конферансье, он схватил того под локоть, с силой сжав руку, не давая ему возможности сопротивляться и буквально выволок в центр арены. Склонившись к самому уху Конферансье Кромешник тихо прошептал:
– Стой и не двигайся, иначе я снесу тебе голову.
Не было в этих словах прямой угрозы или запугивания, но ши говорил настолько буднично и спокойно, что по спине пробегал холодок.
Выудив кошель с монетами, Кромешник стал по одной превращать их в яблоки и выстраивать башенку на голове конферансье. Конечно же, пришлось задействовать некоторые свои способности, чтобы те стояли ровно и не рассыпались – этот тюфяк трясся как кошка, только что вытащенная из холодной воды.
Пришло время действовать. Вооружившись копьём, Кромешник стал обходить конферансье с яблоками на голове по кругу. Внезапно замирая, он бросал копьё так, что-то ровно напополам рассекало верхнее яблоко, две половинки падали по обе стороны от страдальца, а копьё, не долетев до зрителей, возвращалось в руки Кромешника. Он же двигался дальше по кругу, не то завораживая, не то пугая своими отточенными движениями убийцы. Вокруг Конферансье уже лежала солидная кучка половинок, на его голове осталось последнее яблоко. И вновь Кромешник замер, чтобы сделать бросок, только теперь по направлению броска за Конферансье, там дальше, стоял трон короля шутов.