Момент истины – Эстет, завершив акробатическую фигуру, устремился вниз с вытянутыми вперед руками, чем-то напоминая пловца, прыгающего в воду с обрыва. Затаившие дыхание зрители, чей-то нервный вскрик, и Эстет, странно извернувшись в воздухе, одной рукой схватился за перекладину, сделал солнце, и уже после этого снова уселся на нее, как на качели, дожидаясь, пока помощник короткими нервными рывками спустит перекладину вниз.
Коснувшись ногами земли, акробат грациозно соскочил со своего металлического насеста, и, раскланявшись, прошел по кругу вдоль арены, посылая публике воздушные поцелуи и ослепительно улыбаясь, словно и не стоял несколько минут назад на грани жизни и смерти. Циркачи – очень смелые люди, и не боятся рисковать. Подойдя в помощнику, Эстет негромко прошипел, все еще удерживая на лице безмятежную кукольную улыбку:
– Держи себя в руках! Ты же мог меня убить, идиот! – хлесткая, наотмашь, пощечина обожгла щеку юноши, а тот даже не ответил, глядя на куклу широко открытыми глазами. На лице его мешались страх и облегчение. Публика снова охнула, на этот раз изумленная публичной расправой над совершившим ошибку юношей.
Кромешник, в отличие от большинства зрителей, не был удивлен публичным проявлением кукольных страстей. Эстет поражал своей ловкостью и гибкостью, несмотря на то, что его тело было сделано из фарфора. Вышел из ситуации он удачно, мастерства у него отнять было нельзя, однако ши больше заинтересовал помощник, отпустивший верёвку. Кромешник чуял страх, но не мог понять причины и следствия. Он отпустил веревку, потому что испугался, или же он испугался, потому что отпустил верёвку? Из того, что ши здесь увидел, он мог определенно сказать: циркачи вели себя странно по отношению к залу, и это его беспокоило. Хотя, возможно, он просто чего-то не понимал.
«Не упал, а жаль, – подумала неблагая. – Хотела бы я увидеть, как разбиваются куклы».
По залу пролетел вздох облегчения. Эстет, коснувшись ногами земляного пола арены, прошел по кругу, даря зрителям улыбки и воздушные поцелуи, а в его взгляде пылала ярость. Катарина проводила акробата взглядом, и видела, как он ударил парнишку, что держал веревку. В этот момент лицо юноши изменилось, стало хищным и зловещим не смотря на то что улыбка и безмятежность так и оставались приклеенным к его кукольному личику. Парнишка же, что держал веревку на пощечину даже не отреагировал, как будто воспринимал такое обращение как должное.
«Интересно, – подумала Катарина, постукивая пальчиком по набалдашнику трости. – Очень интересно… Мне показалось или парнишка отпустил веревку намеренно, а потом испугавшись повис на ней всем телом останавливая?».
Куви, так и не усевшаяся на свое место, облегченно выдохнула, когда Эстет благополучно спустился на арену. Кто сказал, что у кукол нет сердца, и им не свойственны чувства и эмоции? Какое весь этот бред имеет отношение к куклам, сделанным в Фатуме? Вздохнув, кукла начала выбираться со своего места, снова не обращая никакого внимание на недовольство потревоженных ее продвижением зрителей. Ей почему-то обязательно нужно было увидеть Эстета и убедиться, что с ним все в порядке.
Эстет, еще раз поклонившись публике, скрылся за занавесом. Юноша, наконец отпустив веревку и дав несчастной перекладине упасть на арену, понуро побрел следом за куклой. Конферансье, улыбаясь одновременно натянуто и очень сладко, объявил:
– Ах, в этот раз выступление неподражаемого Эстета оказалось еще более опасным. Однако все обошлось, а потому… – конферансье сделал короткую паузу и заговорил еще более торжественным тоном. - Почтеннейшая публика, встречайте лучшего фокусника всех времен и народов. Ибрагим Хасан Оглы!
На арену вышел мужчина в восточном наряде, сочетавшем в себе черный цвет и некоторые оттенки пламени, и чалме, увенчанной огромным рубином, сияющим в ярком свете магических прожекторов. Даже издалека было видно, насколько высокомерное выражение носит его лицо с хищными чертами. Две ассистирующие ему девушки, в весьма откровенных восточных нарядах начали расставлять реквизит. Фокусник проговорил, усилив свой голос в помощью магии:
– Я так рад, что вы все посетили сегодня наш цирк, дорогие друзья. Позвольте вас развлечь… – изящный жест рукой – и в руке фокусника появился живой цветок. Подойдя, тот с насмешливым поклоном вручил цветок прекрасной фее. Может быть Ибрагим Хасан Оглы и не был хорошим именно фокусником, но со всей очевидностью можно было утверждать, что магом, причем неплохим, он был.