Я все-таки посмотрела на нее.
- Не скажу, что влюбилась в него с первого взгляда, хотя он красавец еще тот. Жизнь заставила меня пройти через испытания, и я давно уже не велась на обертку. Он заинтересовал меня своим характером, жизнелюбием. Он как солнце. Всегда освещал мой путь. Потом только выяснилось, что ты его сестра. Но это уже для меня ничего не значило. Затем он решил нас познакомить. А я хотела вспомнить, каково быть стервой, поэтому так разговаривала с тобой. Я надеюсь, что ты простишь меня за то, как я с тобой обходилась раньше.
Я ничего не ответила. Признаться честно, я больше не злилась на нее, но простить до конца не смогла. Оливер вернулся, положил цветы, и мы вернулись к ним домой. Генри я никогда не брала на кладбище и в церкви, потому что он этого не любил, как и я цирк. Блин! Скоро же представление. Ладно, свожу его туда, а то сын уедет на два месяца.
На работе все было, как обычно. Мы с Камилем не затрагивали неприятную нам тему, продолжали вместе сотрудничать. Оливер был рад увидеть, что Миранду я больше не воспринимаю в штыки. Это не значит, что я каждый вечер стала приглашать ее на домашние пирожки, это значит, что я перестала ей грубить. Вечер, который мы с сыном должны были провести в цирке, наступал, и я все больше начинала нервничать. Все это время я работала и ни с кем не виделась, даже акробатику забросила.
- Нам надо будет что-нибудь подарить Сиду, - говорил Генри, когда мы посетили торговый центр. - Он же выступит, значит, нам надо будет его похвалить.
- Мы и так платим деньги за представление, - нахмурившись, сказала я.
- Ну, мам, - захныкал он. - Пожалуйста, Сид мне всегда что-нибудь дарит, и я должен тоже так сделать. Ну, хотя бы один раз.
- Ну хорошо, что ты собрался ему дарить? - сдалась я, садясь на корточки.
- У меня есть игрушка-клоун, - захлопал он в ладоши.
Я не понимаю, почему он собрался дарить ему свою любимою игрушку. Ну да ладно, она все равно меня пугает, поэтому я рада от нее избавиться.
- Пошли на наши места, - дернул меня за рукав сын. - Сид сказал, что у них собрание перед выступлением, поэтому он не сможет нас поприветствовать.
Мы уселись где-то в середине, подальше от арены. Выступление началось через десять минут. Первым выступал клоун. Он был одет в мешковатые белые бриджи, тело было покрыто специальной белой краской. И он начал петь… у него восхитительный голос.
Я сидела с закрытыми глазами и вслушивалась, не решаясь их открыть. Когда зал начал аплодировать, то я их открыла, но смотрела в другой конец зала. Дальше все было как описано в программке. Сам Сид выходил еще один раз - где-то под конец. Потом нам пришлось ждать циркача, так как Генри хотел все-таки подарить ему эту куклу.
- Это тебе мой подарок, - после приветствий, сказал Генри. Мы стояли возле палатки с детскими игрушками, и я старалась делать заинтересованный вид, рассматривая их.
- Ну что ты, не стоило, - мягко сказала парень.
- Нет-нет, возьми, - я не смотрела на них, но была уверена, что он всучил эту игрушку прямо в руки. - Мы с мамой скоро уедем, а ты останешься один. Я, конечно, буду очень по тебе скучать, поэтому дарю тебе дорогую мне вещь.
- Но как же я могу взять дорогую тебе вещь? - все-таки не решаясь ее взять, спросил он.
- Очень просто. Когда она будет с тобой, я не буду волноваться за ее сохранность. Пожалуйста, возьми ее.
- Хорошо, - он потрепал его по голове. - Куда же вы уезжаете, Оливия? - Твою мать! Он со мной разговаривает!
- Он поедет с отцом в Португалию, а я - на конференцию в Париж, - со страхом смотрю ему в глаза.
- Ага, - вмешался Генри. - Со своим строгим начальником, - со злостью в голосе сказал он. - Он мою маму домой не отпускал.
- Вы вдвоем поедете? - проигнорировав последнюю фразу моего сына, спросил он.
- Ну да, - неуверенно сказала я, не мигая смотря ему в глаза. - Вы нас простите, но дома у меня дел полно.
- А можно я с Сидом останусь? - спросил сын с надеждой в голосе.
- Нет, - резко ответила я. - Ты мне помогать будешь, - поспешно добавила. Генри очень расстроился, но послушался меня.
- Двадцать девятого мая мы вылетаем в Париж, - сказал мне Камиль, когда я отдала ему бумаги на проверку. - Вылет будет поздно вечером.
С таким условием мне придется оставить здесь Генри, получается, что я уеду раньше. Но сын не прочь пожить с папой, вот только самого Роджера мы об этом не спросили. И как оказалось, он не может его взять, так как у них с Кейтлин бурная личная жизнь. Ну, вот что мне теперь делать?
- Я могу пожить с Сидом, - прервал Генри мои размышления.
- У него мама - инвалид, - да если бы он жил один, я бы, все равно, ему не отдала сына. Пускай гуляют, но не больше.
- Я не против посидеть с Генри, - сказала Мири. - Тем более, я взяла отпуск. Рано или поздно, нам придется заводить своих детей, - я не поверила своим ушам.
- Да, я сделал ей предложение, - подтвердил брат мои опасения, - ну, что ж, ладно хоть не какая-нибудь наркоманка, и на том спасибо.
Я начала собирать свои вещи - в основном, это было то, что я купила вместе с Карен. Днем Оливер забрал Генри, мне позвонил Камиль, и мы договорились о встрече.
- Надолго и далеко от меня не отходи, - объяснял он, когда мы уже взлетали. - Старайся меньше разговаривать с остальными послами, и то, только в моем присутствии. Сообщай мне о каждом своем шаге. Что еще… ах да, и всегда мило улыбайся. Если я что-то упустил, то потом обязательно скажу.
Да, поездка обещает быть веселой.
========== Глава 8 ==========
По приезду в Париж я первым делом отзвонилась домой: сказала, что со мной все в порядке, и проверила, как там Генри. Как оказалось, сейчас он играет вместе с Сидом. Оливер успокоил меня, сказав, что не спускает с него глаз. В такси мы с Камилем не разговаривали, так как каждый занимался своими делами.
Такси остановилось у дорогого отеля. Заселившись в один номер (там две кровати), мы легли спать. За весь перелет я очень устала. Впервые летела в такое время. После сна мы отправились завтракать в какое-то кафе.
- Мы так мало знаем друг о друге, - сказал Камиль. - Расскажи мне о себе, - попросил он. “Зачем?” - крутилось у меня в голове.
- Что Вы хотите знать? - смирившись со своей участью, спросила я.
- Хочу узнать о твоем прошлом. Возраст, рост и вес меня не интересует, - усмехнувшись, сказал он. В ответ я тоже улыбнулась.
- Ну что ж, у меня есть шестилетний сын - Генри. Я была один раз замужем, но этот брак почти сразу стал трещать по швам. Вроде все.
- Это я и так знал, - отпив кофе из кружки, сказал он. - Я бы хотел узнать о твоих родителях.
- Зачем Вам это знать, это личное? - я никому и никогда не рассказывала о них.
- Я могу рассказать тебе о своем личном.
- Это не обязательно, - упрямилась я.
- Оливия, я хочу сблизиться с тобой, - я непонимающе посмотрела на него. - В том смысле, что узнать тебя. Понять, чего ты боишься, чтобы преодолеть это. Ты какая-то скрытная, и меня это напрягает.
- Слишком много всего.
- Я родился в богатой семье, - начал он, не обращая внимания на мои протесты. - Был ботаником, очкастым ботаником с брекетами. Прыщавый еще такой был, - на этих словах он смешно скривился, что я засмеялась. - Всегда все знал. Порой от этого голова болела. Стал изучать множество языков, чтобы стать путешественником. Но у моего отца были другие планы на меня. Он хотел сделать из меня бизнесмена, наследником его компании. Он хотел уйти на пенсию и отмывать грязные деньги под моим прикрытием, - вот это уже не смешно. - А я тогда был вспыльчивым, мечтательным подростком, когда все узнал, - он несколько минут допивал кофе. - Я тогда отказал отцу и попросил поменяться с ним местами. Я же не хотел быть изгоем общества, быть не таким как все. Не хотел быть худощав уродом, на которого никто не посмотрит.