Я бессознательно прикрыл глаза , молиться я уже наверно не умел , но неожиданно для меня какие-то слова слетали с моих губ , как тогда у моего отца .
" Баагала увизман карив веимру Шмаа Ийсраэль ! .
Свят Господь , благословивший воинство наше и наш Иерусалим !. Это отмеченное Богом место и кто придёт сюда не с добром, в поколениях будет проклят" слышалось мне то-ли из залы этого подземелья , то-ли из тумана далеких лет , где я стоял когда-то рядом с человеком , лицо которого было скрыто бородой и бело-голубым головным убором . . Только его глаза и губы , читающие молитву не истерлись из моей памяти. И ритм какого-то беззвучного тамбурина , невидимого , но осязаемого эфира качнул мои плечи , сначала легким колебанием , потом резче и настойчивей и звуки древней молитвы скорбящих всплывали и слышались мне еще слева и справа и впереди , Там волны бело-голубых талисов подхватывали этот ритм как и нарастающий многоголосый шепот уже не трепетный , а сильный и властный , сопровождаемый мощным голосом Хазена.
45
И воздух дрожал и колебался от пролившегося волнения и любви и причастности к божественному и бессмертному.
Меня позвали к Рабби , немедленно после завершения молитвы . Он, поседевший обнял меня , как своего сына . Пронзительные глаза светились , как в тот последний день
его прощания с отцом. Забыв о недозволенных легионеру жестах , я хотел удержать его руки , тем самым перейти наконец мост , много лет разделявший две мои жизни . Я был уверен , что -то очень важное должно произойти со мной теперь . Это будет пусть последним , но самым главным испытанием моего прошлого и будущего..
- Я знал , что ты придешь , мой мальчик . Выслушай меня . Никто не может осудить наше желание сбросить римское иго . Иудея не могла более терпеть жестокости и несправедливости прокураторов , бесконечно взаимающих , налоговую дань даже сверх установленную императором . Они сами стали назначать угодных им первосвящеников и оскверняли наш Храм языческими статуями. Мы зелоты-канаим возглавили иудейское восстание , мы даже сумели разбить сирийский легион Цестия Галла , но мы сделали много ошибок . Силы наши всегда были неравны . После той победы нам нужно было начать переговоры с римлянами , только капитуляция города могла спасти Храм . Однако уже поздно . В городе идёт резня!
Ничто не может остановить осквернение святая святых Храма! Я знаю , о чем ты хочешь меня спросить , о твоей матери и братьях . Я не могу утешить тебя . Дом , в котором жила твоя семья , как и все остальные жилища возле Иерусалимского Храма , превращены в пепельные развалины. Они все заплатили страшную цену за нашу гордыню .
- Обреченные вожди не хотели спасти город и Храм . Боюсь, что уже открылась картина празднующий пир чумы, легионеры в ярости и сжигают город , - добавил мне тихо Рабби.
Я прислушивался к словам Рабби и сердце мое разрывалось от горя и глубокого переживания беспомощности.
46
- Учитель , я смотрел на его утомленное лицо , я пришел чтобы выслушать тебя и выполнить любое поручение,
которую ты мне доверишь. Я не могу спасти оставленных погибнуть в разрушенных кварталах Иерусалима , не могу остановить легионеров полководца Тита , уже почувствовших вкус крови и добычи , то зачем они сюда пришли в эту крепость , как во многие другие в иных войнах . Но я могу отдать свою жизнь за осуществление любого твоего замысла , которую ты мне поручишь.
- Ты прав , никого уже не спасти там наверху . Все , кого не угнали в плен уже погибли или обречены погибнуть , как и этот город и вся Иудея. Мы только можем молиться , чтобы после разрушения римлянами Иерусалимского Храма и нашей страны пусть через много-много лет наш народ вернулся на эту землю и построил заново государство Иудеев.
Я позвал тебя в это подземелье , чтобы доверить тебе тайну и возложить на тебя важную миссию . Рабби показал мне на нишу , где стояли глинянные кувшины укрытые циновкми. Смотри , в этих старых кувшинах спрятана история Иудеи в рукописных свитках . Мы должны их сохранить для будущих поколений.
Не сохранится история - не будет народа . Только ты , настоящий римский легионер сможешь безопасно пройти все вражеские заслоны и посты .Только ты сможешь спасти эти рукописи и спрятать их далеко в пустыне , в недоступном месте , в пещерах возле Мертвого моря . Эта тайна и место захоронения свитков предназначена только для будуших иудеев . Когда ты выполнишь свою миссию , эта тайна должна умереть с теми , кто тебе помогал . Бог будет помнить их имена и мы тоже.
Я вернулся в гарнизон легиона попрощаться с Гаем Катоном . Он был несказанно рад нашей встрече.
- Тысяча демонов , я у же не надеялся увидеть тебя опять ,
мой друг , сколько наших солдат полегло в крепости . Я не хотел думать , что ты погиб . - Нет старина , у нас с тобой еще много походов впереди , тебе будет нелегко от меня
47
избавиться . Такая у легионеров судьба - не в этой битве она найдет нас , так в другой . Не хотелось мне огорчать старого вояку , сколько лет мы с ним прошли по одним дорогам , но я знал что эта самая судьба разлучит нас завтра и я никогда не вернусь в нашу когорту . Дальше мне с ним не по пути .
- Но должен тебе сказать мой друг Катон , я отписал у центуриона грамоту на отпуск в месяц - другой . Он еще дал мне несколькоо солдат для сопровождения в далекий путь . Собираюсь я о семье подумать , срок мой подошел .
Потороплюсь в Рим жену выбирать , меня уже ждут - весть гонцом получил . Я уже и подарки собрал . думаю к январским календам вернуться в гарнизон . Отметим тогда мы жертвами Венере и Весте и доброго вина не пожалеем.
- Не пожалеем ! Буду ждать тебя сынок назад целым и без ран . Вот и мне пора семью повидать . А своих детей больше всего . Завершим этот поход и я тоже пойду .
На этом мы обнялись и я ушел прочь . Навсегда.
Наступил день, когда к богатому каравану тяжело груженых верблюдов пристроился наш скромный караван осликов груженных циновками , в которых угадывались глиняные кувшины. Мы отдали хорошую цену за охрану, зная наперед, что возможно часть денег и разбойники получат . Караванщики не должны были знать , что мои спутники вооружены и могли бы дать отпор любому врагу.
На развилке к плодородной равнине и в пустынные горы, наши пути разошлись. Караван верблюдов стал спускаться в розовеющую долину, мы же углубились в голубые горы.
Пещер на пути встречалось немало, но все они были легко
доступны и могли стать прибежищем разбойников, зверей и мелких грызунов. Нам нужно было торопиться, чтобы в памяти бедуинов не остался странный караван в безлюдных горах. Наконец, у самого Мертвого моря мы нашли пещеры с входами на почти отвесной стене. Мы разведали их глубину и возможность
завалить вход обвалом , чтобы скрыть наш груз. Одна из пещер мне показалась самым недоступны и отталкивающим
48
укрытием на тысячу исторических лет вперед , так негостеприимно и опасно она выглядела. Пещера была похожа на развергнутую пасть с острыми зубами страшного дикого зверя . Только с ней можно было сравнить камни на дне пещеры и свисавшие с низкого, рваного свода острые, готовые сорваться уникальные обломки . Мы затаскивали циновки с кувшинами в глубь пещеры, ящерицами ползли между камней. В ближнем захоронении были небрежно спрятаны мало значащие , но таинственно выглядевшие на медных табличках карты кладов иудейского царя . Случайная находка карты кладов должна надолго затмить алчностью намерения и отвлечь искателей сокровищ. Потом на выходе мы устроили завал . Вряд-ли я сам нашел бы это место опять. Загадка Рабби осталась погребенной до лучших времен Иудейского государства . Я выполнил его наказ и сохранил его тайну надолго. Но больше всего меня переполняло чувство исполненного миссии , предначертанной лично мне неисповедимыми путями господними задолго до того , как я вернулся в Иудею .