Кронин А
Цитадель
А.Кронин
ЦИТАДЕЛЬ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
В конце одного октябрьского дня о 1924 году бедно одетый молодой человек, с жадным вниманием глядел в окно вагона третьего класса в почти пустом поезде, медленно тащившемся из Суонси в Пеноуэльскую долину.
Мэнсон, ехавший с севера, был в дороге целый день и два раза пересаживался - в Карлейле и в Шрузбери,- тем не менее и теперь, к концу утомительного путешествия в Южный Уэльс, его возбуждение не только не улеглось, но еще усилилось, подогреваемое мыслями о начале его врачебной деятельности, о первом в его жизни месте врача в этой незнакомой и некрасивой части с граны.
Снаружи, между гор, высившихся по обе стороны одноколейного железнодорожного пути, лил сильный дождь, все затемняя сплошными водяными потоками. Вершины гор тонули в сером небе, но их склоны, изрезанные рудниками, были видны - черные, пустынные, обезображенные большими кучами шлака, по которым в тщетных поисках корма кое-где бродили грязные овцы. Нигде ни куста, ни травинки. Деревья, хилые, скелетообразные, в сумеречном свете походили на привидения. На повороте дороги сверкнул красный огонь литейни, осветив группу рабочих, голых до пояса. В их обнаженных торсах чувствовалось напряжение, руки были подняты для удара. Как быстро ни промелькнула эта картина, заслоненная надшахтными сооружениями, которые теснились за поворотом, она оставила по себе впечатление мощи, живое и бодрое. Мэнсон вдохнул полной грудью. Он ощутил ответный прилив сил, внезапно захватывающее воодушевление, рожденное надеждами на будущее.
Вечерний мрак упал на землю, придавая всему окружающему еще более пустынный и неприветливый вид, и полчаса спустя поезд, шумно пыхтя, подошел к Блэнелли, конечной станции и последнему городу в Пеноуэльской долине. Путешествие Мэнсона, наконец, окончилось. Взяв свой дорожный мешок, он соскочил с подножки вагона и пошел по перрону, напряженно высматривая, не встречает ли его кто-нибудь. У выхода, под фонарем, задуваемым ветром, стоял в ожидании старик с желтым лицом, в четырехугольной шапке и макинтоше, длинном, как ночная сорочка. Он с желчным видом осмотрел Мэнсона и, наконец, сказал как-то неохотно:
- Вы новый помощник доктора Пейджа?
- Совершенно верно, Мэнсон. Мое имя - Эндрью Мэнсон.
- Угу,- промычал старик.- А мое - Томас, старый Томас, как чаще всего величают меня эти бездельники.
Я приехал в двуколке. Садитесь, коли не хотите добираться вплавь.
Мэнсон, таща свой мешок, влез в расхлябанную двуколку, запряженную крупной костлявой черной лошадью.
За ним влез и Томас, собрал поводья и обратился к лошади:
- Ну, пошел, Тэффи!
Они ехали городом, который, как ни старался Эндрью разглядеть его получше, казался сквозь хлеставший дождь просто беспорядочной кучей низеньких серых домишек, приютившихся у подножия высоких гор. Первые несколько минут старый кучер, не вступая в разговор, мрачно поглядывал на Эндрью из-под полей своей шляпы, с которых ручьями текла вода. Высохший и сморщенный, неряшливо одетый, он ничуть не походил на щеголеватого кучера преуспевающего доктора, и от него исходил сильный и специфический застарелый запах кухонного сала. Наконец он заговорил:
- Наверное, только что кончили ученье, а?
Эндрью утвердительно кивнул головой.
- Так я и думал!-Старый Томас сплюнул в сторону. Довольный своей догадливостью, он стал общительнее.
- Последний помощник уехал десять дней тому назад.
Здесь редко кто остается долго.
_ А почему? - улыбнулся Эндрью, несмотря на нервное волнение.
- Во-первых, я думаю, оттого, что работа слишком тяжела...
- А во-вторых?
- Сами увидите!
Некоторое время спустя Томас с таким видом, с каким гид показывает туристам какой-нибудь величественный собор, поднял кнут и указал на один из последних в ряду домиков, из освещенной двери которого выходило облако чада.
- Видите? Тут моя хозяйка и я торгуем жареной картошкой. Жарим два раза в неделю. И рыба бывает свежая.- Его длинная верхняя губа задергалась скрытой усмешкой: - Я думаю, вам это не' мешает знать, скоро пригодится.
Тем временем они проехали до конца главной улицы, свернули на боковую, короткую и неровную, затем двуколка протряслась по какому-то пустырю и узкой аллее, которая вела к дому, стоявшему как-то на отлете, отдельно от других, за тремя араукариями. На воротах красовалась надпись: "Брингоуэр".
- Вот мы и приехали,- сказал Томас, останавливая лошадь.
Эндрью вылез из двуколки. Пока он собирался с духом перед церемонией представления, дверь распахнулась, и через минуту он очутился в освещенной передней, где его приветствовала потоком слов низенькая, толстая, улыбающаяся женщина лет сорока с лоснившимся лицом и блестящими бойкими глазами.
- Ага, вы, конечно, доктор Мэнсон. Входите, мой дорогой, входите. Я жена доктора, миссис Пейдж. Надеюсь, вас не утомила поездка? Очень рада, что вы приехали. Я чуть с ума не сошла после того, как уехал тот ужасный субъект, что последним служил у нас. Жаль, что вы его не видели! И мот же, скажу я вам! В жизни такого не встречала. Ну, теперь, когда вы здесь, все будет в порядке. Пойдемте, я сама провожу вас в вашу комнату.
Комната Эндрью наверху оказалась маленькой каморкой, в которой стояли латунная кровать, желтый лакированный комод и бамбуковый столик с кувшином и умывальным тазом. Оглядываясь кругом, в то время как круг
лые черные глаза хозяйки испытующе следили за выражением его лица, Эндрью сказал с натянутой вежливостью:
- Что ж, здесь очень уютно, миссис Пейдж.
- Да, разумеется.- Она улыбнулась и матерински погладила его по плечу.Вы здесь отлично устроитесь, мой милый. Относитесь ко мне хорошо, и тогда я к вам буду относиться хорошо. Честно сказано, не так ли? Ну, а теперь пойдемте, я вас сию же минуту познакомлю с доктором Пейджем.- Она остановилась, все так же испытующе глядя ему в глаза, но стараясь говорить непринужденно: - Не помню, писала ли я вам, что доктор... в последнее время не совсем здоров.
Эндрью с внезапным удивлением посмотрел на нее.
- О, ничего серьезного,.-продолжала она поспешно, раньше чем он успел вставить слово. - Он слег цеделюдругую тому назад. Но скоро совсем поправится. Можете в этом не сомневаться.