Историографировать означает ввязаться в войну со временем, чтобы не позволить ему убить прошлое человеческого рода.
История – обелиск бесстрашия народа.
Масис и Месроп(37) – равно священные вершины, которым дано на высоте своего существования держать армянскую мысль.
Масис – колыбель армянской души.
«Не то моё дитя, которое не вымаливает у меня приказа умереть ради меня», – безмолвно говорит народ, проснувшийся подобно вулкану. В подобные секунды он среди полководцев ищет великого и вверяет ему свою судьбу. Так в мир приходит справедливый предводитель.
В жизни кроме жалости я познал еще двух других судей: Бога и народ. Пред первым я способен согрешить, пред вторым – никогда.
Страна – это географическая броня родины. Родина – дух народа, обрабатывающего эту страну, его культуру.
Как понятие родина охватывает не только прошлое и настоящее, но и грядущее.
Правление миром – вот враг родины. Правление миром – сумасшедшее самоубийство, душеубийство.
Среди человеческих дел защита родины – самое священное. Как родина священна отечественная война. Сборным бандитизмом и убийством является война другой степени.
Армия, занимающаяся убийством и грабежом, может дать бандитов и убийц, но не героев.
Насколько социально справедлива, настолько и воинственна Родина.
Прости, Господи, прости, если однажды согрешу пред Тобой ради того, чтобы быть полезным своей родине. Справедливо служить Родине всем, кроме подлости.
Погибни так, чтобы твоя смерть тоже служила родине – так я понимаю патриотизм.
Поставьте различие между прахом предков и родной землёй – и вы приобретёте землю обработанную, населённую, но не родину.
Кто не превосходит своих предшественников, тот не уважает их имя и грешит перед законом развития души.
Пресыщенный народ – вот другое, самое армянское качество восхваления армян.
Прохожему принадлежит первый испечённый хлеб армянского крестьянина.
Непростительной ошибкой является объяснение преданности армян христианству религиозной страстью…
Властвующее сознание в армянине сидит издавна, оно национальное, а не религиозное… Оно очень рано арменизировало христианство.
Величественный в своем виде – вот истинный армянин, его дух и образ.
Вот наши святые предки: Великий Нерсес(38), Саак(39), Месроп и героический клан полководцев Мамиконянов – Муши, Вардан, Ваан(40) – живой щит Армении, Ашот(41), ставший железным в пламени боев, а в новом и новейшем времени – Абовян, Хримян, Алишан, Патканян(42), Заварян… Наконец, революционер и воин всегда готовы погибнуть, для них Армения была божеством, а армяне – религией.
У армянина был свой Ваагн – Бог храбрости. Храбрецом и поклонником храбрости был он… Храбрые вообще – народы духа. Из их числа и армянин. Храбрость языческого армянина не ослабела и в христианской Армении. Наравне со своей страстью к подвигам это тоже приняло новое выражение – добровольное страдание, которое в глубине своей – не что иное, как стремление к бессмертию путем сознательной храброй смерти.
Народам, долго находившимся под чужим игом, присуща духовная черта, которую духовная наука называет «рабский страх». Этого позорного порока, этого зла лишена армянская сущность, так как, несмотря на чужое иго, армянин не переставал чувствовать себя выше насильно правящего его страной.
От Трдатов(43) до Мамиконянов, от Давид-Беков до группы революционеров Бабкена Сюни(44), завоевавших «Банк Оттоман» – храбрость для армян была как вкус для плода – то есть естественной.
Для армян строительство – величайшая борьба и вечная победа.
Просвещён тот народ, который жил, боролся и строил с книгой в руке.
На нашей планете не устают только две силы: время и армянин; первая – разрушая, вторая – восстанавливая.
Увековечиться строительством и творчеством – вот армянское, истинно армянское.
Истинно счастлив только тот, кто не чувствует присутствие насилия.
Свободным может быть только человек с наисильнейшим духом.
Для слабых душой свобода – неперевариваемое питание.