Присутствовал на совете и третий сорт людей. Те, кто искал здесь не военной славы и службы отечеству и уж точно не защиты религиозно-технических догматов. Нет, эти люди верили в чеканную монету, в золото, окропленное кровью. Георг поставил себе мысленную засечку: кровь и золото – неплохо звучит. Так или иначе, без наемников не обходилась ни одна битва. Георг занял место среди них.
– Я уже и не надеялся вас увидеть на совете, капитан Хокберг, – произнес фон Валлен. – Какое счастье, что вы почти не опоздали.
– Виноват, господин маршал. Размещение компании заняло слишком много времени, – на самом деле Георг избавлялся от улик, что именно его люди нечаянно подожгли городок. Пара взяток, несколько угроз. – Ситуация с… с Люценом, – название городка внезапно обнаружилось в памяти. – Ветер несет дым пожара прямо на мои позиции.
– Вам пора бы привыкнуть к запаху пожарищ, Георг, – генерал Апенгейм усмехнулся, и офицеры поддержали его сдержанными смешками. – К завтрашнему утру дымом затянет всю долину. Надышимся гарью вдоволь.
– Я не вижу цели в нашем пребывании здесь, – голос подал один из техножрецов, Райна, если Георг правильно запомнил. – Маршал, мы должны атаковать силы Унии! – Шестеренка с лязгом ударил бронзовым кулаком по стальной ладони. – Возьмем их на подходе к Нюренбергу!
– Сейчас? По размокшей дороге, с уставшими, деморализованными людьми?
– Да! У нас численное и техническое превосходство.
– Нет, господин Райна, – фон Валлен медленно покачал головой. – Решительное наступление сейчас совершенно неприемлемо. Ди Адольфо – сладкоречивый лжец, но не дурак.
– Но…
– Не перебивайте! – фон Валлен повысил голос, и шестеренка заткнулся. – Наступать сейчас – значит принять навязанную Унией игру в маневры. Близится зима, а наши ресурсы прискорбно малы. Союзники поддерживают нас золотом, – маршал неопределенно мотнул головой в сторону, намекая на армейскую казну в бронированном самоходном хранилище, – но монетой нельзя пообедать, как и нельзя зарядить ее в винтовку. Армия Лиги будет готовиться к зимовке.
Офицеры зашептались. Кто-то со сдержанной улыбкой, кто-то – в основном Райна и его шайка – недовольно.
– Однако, для спокойной зимовки мы должны предпринять некоторые решительные действия, – продолжил фон Валлен. – Генерал Апенгейм, я хочу, чтобы вы взяли три полка кавалерии, столько же пехоты и захватили Гале.
Командующий и генерал склонились над картой.
– Гале занимает одна рота Страдиотов, и нет оснований предполагать, что они не готовы к защите. Однако, нам необходимо, – фон Валлен сделал ударение на этом слове, – взять крепость. Оттуда мы сможем всю зиму угрожать путям снабжения ди Адольфо.
– Можете на меня положиться, маршал, – Апенгейм закрутил и без того невероятно залихватский ус. – С такими силами я возьму Гале с марша.
2
Промозглый осенний ветер принес очередную порцию вонючего дыма со стороны Люцена, и сержант Агнец скривился – измученную годами военных тягот спину болезненно прострелило. Старый солдат старался не думать, как отыграется на его пояснице стылая и влажная стирийская зима.
На задымленную долину потихоньку опускались сумерки. Холодало, и Агнец начинал задумываться о том, чтобы перебраться в палатку, но слишком уж редко выпадала возможность вот так вот спокойно посидеть под открытым небом. Когда Апенгейм, забрав утром три полка пехоты, роту танков и прорву кавалерии, отбыл в сиянии славы, солдаты в основном лагере остались предоставлены сами себе. Время коротали по-разному.
– Поднимаю на сорок, – Агнец подвинул невысокий столбик монет вперед.
– Пас, – Ренетти положил карты на походный стол.
– Пас, бля! – Шанти швырнул свои карты, так что одна из них перевернулась в полете. Двойка. – Что за говно!
– Хм-м-м… – Авраам нехотя отсчитал монеты и выложил их на центр. – Поддерживаю.
Агнец возликовал в душе, но не подал виду. В некотором смысле контролировать эмоции ему было проще, чем многим – почти вся левая сторона лица была парализована из-за старой раны от пули с нейротоксином, полученной еще при отце Георга. Считай, вдвое меньше усилий. Агнец бросил быстрый взгляд на Авраама. Лицо Астартес – а Авраам был настоящим космодесантником, принесшим клятву верности роду Хокбергов многие десятки лет назад – оставалось непроницаемо. Однако, Агнец готов был поклясться, что здоровяк повёлся.
– Открывай.
Ренетти перевернул еще одну карту.
Авраам уставился на Агнца, не мигая. Агнец обратился в камень. Авраам уже не единожды доказывал, что сверхчеловеческое зрение лучшего воина человечества годится не только для того, чтобы высматривать врагов – считать мельчайшую эмоцию с человеческого лица оно также поможет. А если этот навык подкрепить лично авраамовским чутьем дельца, то комбинация получалась предельно смертоносной. На карточном столе, разумеется. Но сегодня другое дело – карта шла сержанту как никогда раньше. Сегодня он на все деньги взгреет космодесантника, творение рук Бога-Императора!