– Что ты чувствуешь ко мне на самом деле? – спросил Каролус.
Он вспомнил слова незнакомца той бессонной ночью, когда Каролус сделал Сарии предложение.
"С ними лучше не связываться".
Сария вздохнула, отвела взгляд, потом снова посмотрела на Каролуса и подошла ближе, чтобы обнять. Он сделал шаг назад. Сария усмехнулась.
– Слушай, мы не дети. Мне пятьдесят два, тебе – о Боже-Император, скоро сто двадцать два.
– Это больно, знаешь ли, – произнёс Каролус, – независимо от возраста.
– Ты разве никогда никого не любил?
– Нет.
Глаза Сарии округлились:
– Серьёзно?!
– Дважды я был близок к браку, но никого никогда не любил так, как тебя.
Сария покачала головой:
– Какой же ты счастливый, Каролус! А я вот трёх успела похоронить, и с каждым разом выгорала всё сильнее, – Сария помолчала. – Если что Бог-Император и делает с завидным постоянством, так это забирает моих мужчин. Хотя, конечно... сама дура. Привлекают меня безмозглые мужики в военной форме.
Молодожёны молчали. Потом Сария махнула рукой в сторону скамей:
– Давай сядем.
Они сели боком друг к другу, глядя в стену напротив.
Каролус помрачнел как грозовая туча. Сария не выдержала и произнесла.
– Да люблю я тебя, люблю! Может быть... и не так сильно... как ты меня.
Она прикрыла глаза ладонью, словно мучилась головной болью.
Каролус молчал. Он бросил случайный взгляд на супругу и увидел, как слеза пробежала до уголка рта, застыла там и ожидала подкрепление, чтобы продолжить путь по острому подбородку.
Каролус вытащил чистый носовой платок и подал его супруге.
– Ну вот… – произнесла она дрожащим голосом, – довёл меня до слёз… на собственной свадьбе…
Каролус почувствовал нарастающий ком в горле.
– Извини, – проговорил он.
Каролус поднялся, почувствовав лёгкое головокружение, хотя и не пил в тот день, сел на скамью к супруге и обнял Сарию.
– Тебе нужны… объяснения? – спросила она, а потом прочистила нос в платочек.
Каролус вздохнул:
– Нет… Сари.
– И всё же… – она усмехнулась горько и смахнула слёзы с ресниц. – Не поймёшь этих женщин, да?
– Сколько раз можно повторять, – процедил сквозь зубы Каролус, – если неприятно, то не говори!
– А я буду! Буду! – Сария стиснула челюсти и отпрянула. – Не указывай мне, что делать!
– О, Боже-Император, – Каролус издал что-то между стоном мольбы и усмешкой, – как-то быстро у нас началась семейная жизнь, не находишь?
Сария забыла скрыть усмешку ладонью.
Они ещё немного помолчали. Потом Сария собралась с духом и начала рассказ:
– Итак... гражданская война на Нагаре закончилась. Соперники Шиннан-III мертвы, их войска развеяны, как и экклезиархия. На их место пришли мы – овеянные славой крестоносцы Акрама. И что ты думаешь? Война не принесла нам ничего! Шиннан-III быстро переключилась на противостояние с техножрецами Дитрита, благополучно позабыв о верных союзниках. Мы, обескровленные и покинутые, остались один на один с паствой, которая нас ненавидела и считала захватчиками. Добавь к этому последовательные реформы лучезарной Шиннан и выйдет так, что она расправилась с церковью вообще: как с противниками, так и с нами. Когда Акрам понял, к чему всё идёт, он отправился в добровольное изгнание, но напоследок велел нам больше не проливать человеческой крови. Мы потратили годы, но не добились ничего. Нужно прорываться в парламент, а для этого владеть землёй, а для этого принадлежать к дворянству, и ты можешь спросить, почему бы не заключить с кем-либо фиктивный брак, но…
– Но дворяне Нагары как огня боятся Шиннан, – произнёс Каролус.
Он продолжил:
– И тут в разгар войны, из-за которой в Отарио никто и не летал, в особенности обедневшие сговорчивые дворяне, в лечебнице "Акрам" появляется глупый знатный старик, по уши влюбившийся в мать-настоятельницу.
Сария кивнула:
– Я теперь, кстати, не мать-настоятельница. У многих в ордене есть кто-нибудь, но ни у кого нет настоящей семьи. Запрещено.
Каролус пристально посмотрел на Сарию. Она натянуто улыбнулась и развела руками.
– Теперь я Сария фон Фредрисхальд, дама из привилегированного сословия. Собираюсь скупить по дешёвке столько выжженной земли, на сколько хватит средств, и зубами выдрать экклезиархии былое влияние. Вот такие вот жиллимановские планы. Программа максимум.
– А минимум? – спросил Каролус.