Сэр Гарольд рвался в бой и уже почти добрался до расположения роты Освальда, а вот Каролус с Роландом методично очищали пространство от любого присутствия чужаков.
Орочьему полководцу пришлось вывести резервы.
– Наконец-то! – воскликнул Гарольд. – Я уже и не надеялся, что у этих мразей есть шагатели!
Каролус сосредоточился на сражении, поэтому спросил, а не посмотрел сам:
– Сколько?
– Шесть… семь! Славная битва…
– В одиночку не лезь, – посоветовал Каролус.
– Ты за кого меня принимаешь?! – усмехнулся Гарольд. – У меня иногда случаются вспышки благоразумия. Отступаю.
Каролус покончил с орочьими танками поблизости и оценил положение.
Самолёты падали один за другим, и хрупкое равновесие в битве за небо ещё сохранялось. На земле же благодаря Квестор Империалис даже ополченцы постепенно перемалывали сопротивление зеленокожих, не говоря уже о наёмниках, вонзившихся в оборону орков, как копьё в бок загоняемого грокса. Однако даже со столь впечатляющей скоростью они не успевали вступить в схватку между железными исполинами.
Каролус обратился к Вольным Клинкам:
– Используйте вторичное вооружение. Берегите боеприпасы и заряд батарей на шагателей.
– Вот поэтому я и люблю "Доблестного", – отозвался Гарольд. – Ничего не нужно беречь!
"Несущий Боль" вернулся к собратьям и выровнял фронт.
Появления уродливых механизмов дожидалась краса и гордость Classis Libera. На левом фланге раздавалось рычание цепных мечей "Несущего Боль" и "Вешателя". И если Сэр Гарольд предпочитал украшать боевую машину печатями чистоты, клятвами и вызовами самому себе, то Баярд после вступления в культ Святого Свежевателя установил на крыше доспехов знамя Детского Крестового Похода.
На правом фланге "Песнь Войны", переделанная из "Хранителя" в "Крестоносца", расскручивала стволы гатлинг-пушки, чтобы стрелять без промедления.
В центре воинства возвышался "Одинокий Король". Каролус подумывал сменить прозвище, однако если в его случае это было оправдано, то рыцарские доспехи типа "Странник" дома Фредрисхальдов оставались единственными и неповторимыми. Они принадлежали последнему королю мёртвого мира.
– Гарольд, ты с Баярдом в авангарде, – предложил Каролус.
– Даже не думай, что я согласился бы на другую роль!
– Роланд, Ворон – арьергард.
– Угу, – произнёс оруженосец.
– Принято, – сказал Роланд.
Каролус же связался с флотом:
– Адмирал Микаши, на связи "Одинокий Король".
Сквозь шорох помех прорезался голос офицера:
– Слушаю. Говорите… только быстро!
– На нас движутся вражеские тяжёлые шагатели. Нужна поддержка крупнокалиберной артиллерии.
– Координаты?
– Сейчас.
Каролус потянулся к орочьим исполинам и поставил на бочкообразных корпусах метки, которые, благодаря Духу Машины, преобразовывались в цифру и направлялись в ноосферу.
– Подтверждаю получение, – произнёс адмирал Микаши.
Там, где громыхали орочьи шагатели, поднялась пыльная буря, прерываемая вспышками пламени. Каролус рассчитывал если не повредить или уничтожить врагов, то хотя бы сломать броню, но металлические исполины преодолели огненную стену без каких-либо трудностей. Каролус разглядел характерный блеск.
– С ума сойти... – проговорил Каролус. – У них тоже ионные щиты!
– Прорвёмся! – ответил Гарольд.
– Залп! – ещё раз отдал команду Каролус.
Земля снова фонтаном взметнулась до небес. Но на этот раз орки не стали просто терпеть. Они повалили из траншей, чтобы поддержать контрнаступление.
Каролус чертыхнулся. Если кого и уничтожили во время обстрела, то только пехоту. Шагатели орков надвигались неумолимо, словно не было такого оружия, способного им навредить.
– Микаши…
– Нет, рыцарь, – отозвался адмирал. – Не только от вас приходят запросы. Я сообщу, как появится возможность.