И Апостол, и капитан обнаружили себя в хорошо освещённом ангаре, на площадке, окружённой опорами, увенчанными шипастыми шарами. Между этими конструкциями мелькали молнии.
Раздался скрежет, и составные части кустарного телепортационного устройства скрылись под полом, правда одна колонна затормозила на половине пути, задымилась и взорвалась потоком искр.
В ангаре было на что посмотреть. Напротив стоял орочий колёсный танк. Неизвестный зеленокожий умелец убрал башню с орудием и переделал боевую машину в катапульту. Справа от неё были свалены скафандры для глубоководных работ. Слева стояла моторизированная броня для нобов: глухой шлем, невероятно раздутая бочкообразная грудь, свинцемёт с большим коробом боеприпасов, силовая клешня со встроенным огнемётом, ранец с генератором и несколько двигателей на каждую конечность. Ещё не смертодредд, но уже не просто бронированная консервная банка.
– Ага, вот и вы! – прозвучал писклявый голос.
Гости обернулись и увидели орочьего мека: маска сварщика; медные катушки, выглядывающие из-за плечей; фартук заляпан мазутом, кровью и ещё Бог-Император знает чем. Георг даже хмыкнул, наверное, предположив, что голос принадлежал этой громадине, однако Освальд разглядел обладателя.
Крохотный гретчин сидел на левом плече мека, свесив короткие ноги. И вот он выглядел куда затейливее, как хозяина, так и шамана, изучающего в этот миг трофейную саблю. Гретчин облачился в некое подобие мундира имперского офицера с золотыми шнурами, эполетами, пуговицами, разнообразным блестящим мусором вместо наград. Этот чужак мог похвастаться оптическим имплантатом-моноклем, отливающим изумрудным светом, а также настоящей фуражкой генерала бронетанковых войск СПО Нагары, в которой утонула бы его голова, если бы не длинные уши.
– Позвольте представиться, я – Генерал-Гретчин! – пропищал чужак.
– А?! – спросил Георг.
– Генерал-Гретчин! – повторил чужак громче. – Это, – гретчин постучал по лысине мека, – Гроб Уг Техрок, а тот господин с посохом – уважаемый Биг Бластхер. А вы – Георг Хокберг и Апостол культа Святого Свежевателя, если не ошибаюсь?
Освальд прищурился.
Мек понял недоумение гостей и прогудел, не поднимая маски:
– Мой тупой гретчин савсем тупой был! Он бисил сваей тупастью! Он был настока тупым, что я сам тупел! Паэтаму я присквигил ему людиковую штуковину! Ща гретчин сильно вумный, и я тоже сильно вумный!
Мек схватил гретчина за тонкую шею, снял фуражку, повернул голову и показал гостям, что у домашнего животного есть мозговой имплантат. Конечно, эта реликтовая техника предназначалась человеку, а поэтому она здорово выдавалась из затылка гретчина на целую ладонь.
– Бог-Император, примархи и все святые-мученики, – прошептал Георг. – Ебать-колотить…
– Фуражку отдай, Гроб! Да... вот так, – Генерал-Гретчин снова забрался на плечо мека и водрузил на голову любимую шляпу.
Капитан всё ещё приходил в себя, а поэтому слово взял Апостол:
– Что нужно, чужаки?
– Нам понравилось предложение господина Хокберга, – сказал Генерал-Гретчин. – Война здесь… уже не так успешна, как в былые годы.
– Мало жубов и слишкам многа дакки! – воскликнул мек.
– Клан ещё силён... – продолжал Генерал-Гретчин. – Я, конечно, не предполагал, что вы так быстро справитесь с береговыми укреплениями, но! – гретчин поднял вверх лапку с вытянутым указательным пальцем. – Клан ещё силён. Хотя в сложившейся ситуации глупо было бы биться головой об стену, вместо того, чтобы найти другое решение.
– И что же ты… вы предлагаете? – спросил Георг.
– Поставки продовольствия и оружия…
– И жубов! – добавил мек.
Генерал-Гретчин вздохнул.
– И зубов, – согласился он. – Если не станете жадничать, то Кровавые Топоры выступят на вашей стороне.
– Хмм, – Георг пригладил волосы ладонью. – Звучит хорошо. Даже лучше того, на что я надеялся! Однако такое длительное сотрудничество мне не простят. Список моих нарушений и без того огромен.
Генерал-Гретчин постучал по корпусу мозгового имплантата кулачком.
– Это устройство многое мне поведало о мире людей. В свободное время я даже слушаю ваши вокс-трансляции и смотрю голозаписи. Мне кажется, что прекращение войны всем на руку. В ином случае, даже если у меня не получится выгнать вас с острова, я просто перейду к партизанским действиям. Поверьте, тогда война не закончится ни через год, ни через два, ни даже в следующем тысячелетии. Вы можете захватывать один остров за другим, но одержите победу только если сожжёте их дотла.