Рамка замерцала кровавым светом, и раздался гул сирены.
Антонио вернулся к ленте, потянулся к гульфику и вытащил небольшой мешочек с монетами.
Шай тем временем показала таможенникам разрешение на оружие: лазерный пистолет и охотничий нож. Обстановка на "Эри" была небезопасна, а поэтому Георг добился права своим солдатам защищать себя любым способом.
Шай с Антонио прошли все процедуры досмотра и ступили на территорию орбитального улья.
Антонио с шумом втянул воздух.
– Такой сладкий и зовущий смрад мусорного ведра!
Шай усмехнулась и ответила:
– Ага. С нашей работой радуешься даже "Эри".
Она сделала несколько шагов и остановилась.
– Тони, слушай… тебе не кажется…
– Не кажется, – ответил он и расстегнул кобуру.
Кольцевая дорога, огибающая жилую область орбитальной станции опустела. Время от времени над головами ещё проносились монорельсовые составы. Гул раздавался и с нижних уровней, но дорога прямо перед глазами и тротуары, её огибающие, обезлюдели. По магистрали гуляли лишь потоки воздуха, вырывающиеся из системы вентиляции.
– Да что ж такое! – Шай вытащила пистолет. – Как только увольнение, так сразу какая-нибудь херня!
Наёмники короткими перебежками добрались до спуска на нижний уровень станции, присели и осмотрелись.
Районы вокруг причалов стали жилыми во время войны. Эти здания представляли собой переоборудованные склады без окон, удобств, отопления и, порой, даже канализации. Куда ни глянь – гладкие стены из пластали и узкие проезды между ними. Ветер подхватывал мелкий мусор и переносил его с места на место.
Лейтенант достала из сумки вокс-рацию и закрепила её на внешнем кармане куртки, а потом воткнула в правое ухо бусинку приёмника и прикрепила к воротнику передатчик.
Шай послушала сообщения на разных волнах, но ничего тревожного не обнаружила. Однако уже в следующую секунду издали донёсся шум гусеничной техники, которая проверяла дороги на прочность.
Лейтенант вышла в эфир:
– Всем солдатам компании – боевая готовность! Техножрецы, готовьте Вольных Клинков к высадке.
Справа показалась громада "Гибельного Клинка", окрашенного красными и коричневыми полосами – последний танк сводного катачанского полка. Эта боевая машина едва помещалась на трёх полосах магистрали и нет-нет, но цепляла разделительные заграждения, вмиг превращая их в каменное крошево.
Слева же от расположения наёмников ехали "Василиски". Артиллеристы опустили орудия так, чтобы стрелять прямой наводкой.
– Что они задумали? – спросил Антонио.
– Что бы ни задумали, но с причала нас не выпустят. В этом бутылочном горлышке даже рыцарей расстреляют, – вздохнула Шай.
"Гибельный Клинок" и артиллерия остановились на одинаковом расстоянии от выезда с причала. Ближе подъехали только "Химеры". Катачанцы принялись вытаскивать из БМП стационарные орудия и мешки с песком для возведения временных баррикад.
Шай поднялась в полный рост. Антонио схватил её за руку и прошептал-прошипел:
– С ума сошла?
Шай высвободилась из захвата и проговорила:
– Доверься мне. Они всё-таки наши союзники.
– Непохоже!
– Слушай, пока они всё не перекрыли, спустись-ка в подулье. Сдаётся мне, свой человек в городе понадобится.
Шай передала Антонио комплект вокс-связи.
– Шай…
– Не тормози!
Антонио спустился в подземку, а Шай направилась к катачанцам. Ей навстречу вышел полковник Чарльз Лейман, командир 392-го сводного полка, крупный мускулистый мужчина с искусным механическим протезом правой руки. Синтетические волокна аугметики тянулись и на грудь великана, складываясь с татуировкой катачанского дьявола в замысловатую картину.
– Привет, Шай, – Чарльз ухмыльнулся.
– Здравствуй, Чарли, – Шай ответила кислой улыбкой. – Что это, бля, за променад? Надоело отдыхать?
– Приказ госпожи-губернатора, – пожал плечами катачанец.
– Сука…
Шай помолчала немного, но потом проговорила:
– Не очень по-дружески выходит, Чарли. Мы танчик ваш отбили, – она кивнула в сторону "Гибельного Клинка", – и вас тоже в том дельце на Оме спасли. Что за хуйня?!
Полковник развёл руками:
– Ничего не могу поделать. Магистр войны велел слушать приказов главнокомандующего. Шиннан III – главнокомандующий.
Шай ничего не ответила, только прищурилась и стиснула зубы. Чарльз вздохнул и сказал:
– Просто не высовывайтесь. Очень бы не хотелось по вам стрелять.