Впрочем, Унии такой напор тоже не давался даром. В каждой следующей волне солдат шло меньше, чем в предыдущей, и Императора они поминали уже потише.
Агнец перевернул труп вражеского офицера, удовлетворенно хмыкнул – ему попался один из немногих счастливчиков, сберегший в перестрелке накоротке голову в целости. Сержант стянул с мертвеца противогаз, и с блаженным вздохом надел резиновую маску, затянул кожаные ремешки на затылке. Очищенный от вонючей гари воздух показался Агнцу самым прекрасным, что он только ощущал в своей долгой и безрадостной жизни.
Свист.
– Ложись!
В этот раз пушки били не в пример точнее – координаты артиллеристам уже были известны. Агнец открыл рот, насколько позволял противогаз, зажал руками уши. Осыпавшиеся после нескольких атак и обстрелов края траншеи не давали совершенно никакой надежды на защиту, и сержант вновь осмелился просить Императора о заступничестве. Агнец чувствовал, что благосклонность Властителя Человечества уже на исходе.
В серо-бурой взвеси на дне траншеи, сквозь запотевшие стекла маски, Агнец увидел перед собой какое-то движение. Сдвинув кобуру поудобней, сержант пополз вперед, и столкнулся нос к носу с Шанти, волочащим за собой короб рации. Радист что-то прокричал в лицо Агнцу, но грохот разорвавшегося совсем рядом снаряда съел фразу.
– Чё?! – Агнец повернулся и уперся ухом почти в лицо Шанти.
– Правый фланг просит подкреплений!
– А мы-то тут при чем?!
Агнец прочёл непонимание в воспалённых глазах радиста. С раздраженным рычанием сержант снял противогаз, и горло снова ободрал едкий дым. Он притянул Шанти к себе и заорал тому в ухо:
– Мы тут при чем?!
– Им больше никто не отвечает!
Агнец выругался. До этого момента он не задумывался, как шли дела на других участках. Выходило, что паршиво. На долю секунды сержанта взяла гордость за Свободный Отряд – наемники подкреплений не просили. Потом в голову пришла назойливая мысль – бежать, пока правый фланг не лопнул, и они не угодили в окружение.
– А про левый фланг вестей нет?!
– Нет!
Артобстрел смолк.
– Вот здорово, – Агнец снова натянул противогаз и поднялся. – Справа жопа, слева тишина.
Из тумана опять раздался боевой клич Унии:
– За Императора!
– Non terrae plus ultra! – рявкнул Агнец в белесую пелену и несколько раз выстрелил из винтовки вслепую, чтоб добавить веса словам.
– Так что ответить правому флангу, сержант?
– Ответь, пусть в жопу идут, – Агнец готов был поклясться, что уже видит силуэты врагов, и взял на прицел ближайший. – Потом радируй капитану, что нам пиздец. Вдруг он не знает.
8
Небольшой отряд рейтар наугад двигался в тумане уже почти полчаса, когда впереди показались силуэты тройки всадников. Маргаретти похолодел: на мгновение ему показалось, что это кирасиры Унии навроде того офицера, поверженного Апенгеймом – уж слишком здоровенные скакуны. Однако, он не был уверен, что это не шутки его измученного сознания. На всякий случай Антонио вытащил револьвер и взвёл курок.
– Тьяден, это… – Маргаретти понял, что говорит шёпотом и слегка повысил голос. – Тьяден, это Уния!
– Чё? Да брось, – Тьяден презрительно ухмыльнулся. – Тут до ставки уже рукой подать.
– Посмотри, какие они огромные!
– Ну и что? У нас что ль славных лошадей нет? – Тьяден пренебрежительно махнул рукой и выехал вперед на полкорпуса. – Эй, мужики! Как далеко отсюда штаб? Мы вышли из боя и слегка заплутали.
– До штаба километра три. Мы тоже туда едем, – ответил ближайший всадник. – А почему вы вообще…
Огромный конь говорившего приблизился достаточно, чтобы Маргаретти разглядел кирасира Унии на клыкастом коне. Тот тоже наконец увидел своего собеседника и осекся на полуслове.
Немая пауза.
– Уния!
– Лига!
Кирасир рванул из ножен палаш. Маргаретти выстрелил из револьвера, но пуля с визгом отрикошетила от кирасы. Вторая угодила в шею коню, но живучая тварь лишь вскрикнула.
Загрохотали выстрелы, взметнулись клинки. Не имея шпаги, Маргаретти не стал лезть в свалку, а наоборот развернул Сахарка в сторону. Кирасиры держались достойно, и их тяжелые палаши собирали свою жатву. Однако, их было лишь трое против двух десятков кавалеристов Лиги.