– Я тоже видел какую-то дрянь. Человекоподобная тварь в хитиновом панцире. Ты это видел?
– Может быть, – отозвался капрал. – Не знаю. Она слишком быстрая.
– Это, бля, демон. Поверьте моему опыту, я не раз с ними встречался! – солгал Джек.
– Демон, сука, в тебя вселился! – рявкнул Датч. – Ты нас чуть не поубивал!
– Не-не, – сказал Джек. – Демон стравливает нас друг с другом.
– И что прикажешь делать?
– Наказать тех, кто его призвал.
13
Повстанцы начали минировать дороги – наёмники стали гнать впереди "Кентавров" с катковыми минными тралами.
Повстанцы переключились на радиоуправляемые взрывные устройства – наёмникам ничего не оставалось, кроме как ездить не внутри "Химер", а на "Химерах". Изредка бойцы примерзали к металлу, стоило только от усталости ненадолго привалиться к броне незащищённой тканью ладонью или лицом.
"Повстанцы вообще оказались очень изобретательны, надо отдать им должное, – отметил Йон. – Хотя, конечно, ничего удивительного. Мы не даём им повода сдаваться".
На Нагаре всё было проще, понятнее – беспощадный враг, который стремился уничтожить или поработить. Йон чувствовал тогда, что занимается правильным делом. Он не жаловался на жизнь, даже если Classis Libera вступала в заведомо рискованные и безнадёжные сражения. Ни оборона Гуэльфской дамбы, ни Каирская Мясорубка, ни высадка на белые пляжи острова Ом, ничто не могло поколебать решимости аколита. Ради такого Йон и пошёл служить. Он хотел стать защитником и стал защитником.
Но война многолика.
Самую неприглядную сторону Йон увидел даже не на Скутуме, а здесь, в царстве вечных льдов. Он понял, что люди могут быть холоднее.
Больше всего его злила канонисса-прецептор Джахиза. В детстве Йон считал, что Сёстры Битвы – богобоязненные девы, ожившие произведения искусства, внушающие людям благоговение перед Богом-Императором.
Джахиза не внушала благоговение. Только в присутствии Йона она расправилась более чем с сотней жителей Глации. Военнопленный или гражданский? Старик или ребёнок? Мужчина или женщина? Джахизу, похоже, больше волновал вопрос, отстирается ли её мантия от пятен крови или нет. Канонисса-прецептор во время публичных казней намеренно переводила эвисцератор на низкие обороты, чтобы жертва дольше мучилась, пока мономолекулярные зубы рвут плоть.
Сперва Йон хотел посмотреть ей в глаза, но потом только благодарил Императора за то, что Джахиза работает в шлеме. Он не хотел ничего знать. Порой хотел просто убить и канониссу, и всех подобных мясников, которые потеряли право называть себя людьми.
От мрачных мыслей Йона отвлекло пятно на горизонте, там, где сверкали первые лучи нового дня. Аколит достал бинокль и посмотрел на объект.
В отличие от других строений, возведённых на поверхности планеты, рыболовецкий посёлок походил не на белоснежную сферу, а на стеклянную пирамиду.
Уль-Траут – временный лагерь, разбитый прямо посреди замёрзшего моря. Его жители не боялись того, что льды растают, и их унесёт куда-нибудь совсем далеко в океан – такого здесь не случалось. Со временем лагерь разросся, стал обеспечивать пищей "Астра-Пром" и Вентуры, превратился в посёлок.
"Надеюсь, сюда не прибудет инквизитор со своим палачом, – подумал Йон, – но для этого нужно всё сделать чисто".
– Стой! – аколит передал сообщение по воксу.
"Химеры" застыли на месте, выпуская в воздух отработанное топливо.
Йон поднялся и повернулся к машине, которая шла следом.
– Робб, высаживайся и выдвигайся на разведку! – крикнул аколит. – Осмотришь деревушку, доложишь! Если кого встретишь, передай им, что Инквизиция, в моём лице, готова к переговорам. Всё ясно?!
– Да, сержант! – отозвался Робб.
Некоторые старослужащие до сих пор обращались к аколитам по званиям, полученным в роте Шай.
Наёмники капрала Робба Вайзмана надели лыжи и по широкой дуге поехали в сторону Уль-Траут.
Йон тем временем перестроил колонну и превратил её в хорошо укреплённый лагерь. Он велел развернуть расчёты тяжёлого оружия и выставил марксменов в дозор, потом забрался внутрь командной "Химеры", осмотрел карты и сверился со скудной информацией, которая у него была собрана на поселения этого района.
Через час пришло сообщение от капрала Вайзмана:
– Сержант, снаружи всё чисто. Ни души.
– Понял, капрал. Ждите.
Йон выбрался из боевой машины и надел солнцезащитные очки – Флайрант поднялся над горизонтом. Свет отражался от грязно-белой глади бескрайних равнин Глации и слепил.