На полу лежало несколько покалеченных наёмников, а шестеро стрелков обстреливали нападающих, вставив стволы лазерных винтовок в амбразуры.
– Всё хорошо, Шай! Тут они нас не достанут! – пообещал Антонио.
Один из стрелков взвыл в агонии и повалился на спину. Там, где он находился до этого, из стены высовывалась бледная рука с ещё дрожащим кровавым комком в ладони. Манекен раздавил вырванное сердце, а потом принялся сминать борт "Химеры" как бумажный ком. Один из покалеченных, седовласый ветеран всех кампаний Classis Libera, нащупал уцелевшей рукой пистолет, вставил себе в рот и выпустил мозги.
Шай так уходить не собиралась.
– А-а-а-а-а! – закричала она.
Лейтенант подхватила лазерное ружьё убитого и вогнала штык прямо в рот манекену, который уже наполовину протиснулся внутрь сквозь пробоину.
– Выходим! Выходим!
Демон повредил ходовую часть "Химеры", а поэтому она завращалась на месте, пока водитель-механик не понял, в чём дело.
Шай выбралась наружу и застрелила нескольких тварей, которые разбирали двигатель боевой машины на составляющие. Лейтенант обошла "Химеру" и увидела, что Каролус уже присоединился к сражению на площади. Десять-пятнадцать минут, и вся бронетанковая колонна преодолеет мост.
В это мгновение Лас Руиз, наконец, выполнил требования Шай.
Рядом с пурпурной звёздой в небе появились и другие источники света: раскалённые столбы осадных лазеров и кометы макроснарядов. Флот Classis Libera хлестнул Чёрную Королеву, и та взвыла от боли.
– Мерзавцы!
Вой дьяволицы пронёсся над землёй как ураган. Он бросил наземь, как наёмников, так и тварей, призванных сражаться в армии Чёрной Королевы. Шай даже оглохла на несколько секунд, а когда оправилась, то услышала следующее:
– Это мой мир! Мои правила!
В теле великанши зияли прожжённые отверстия, она потеряла левую руку по плечо, но встала и возвела над собой мерцающий купол. Ослепительные лазерные лучи стекали, как струи воды, а артиллерийские снаряды отражались куда угодно, но только не близко к цели. Вышло так, что часть из них упала в расположение роты Шай, окончательно перечеркнув любую возможность объединиться с остальными силами наёмников.
Мост-проспект обваливался. Дорожное полотно накренилось под острым углом. Шай потеряла равновесие, упала, покатилась, больно ударилась боком, взлетела и с силой приземлилась прямо на дверцу легкового автомобиля, оставив на нём вмятину и разбив стёкла. Лейтенант скрючилась от боли, но потом услышала скрип, который издавала командная "Химера". Высекая искры из камнебетона, боевая машина стала съезжать к обрыву.
Шай успела отскочить в сторону перед тем, как "Химера" растолкала оплавленные остовы, переломила ограждение и сорвалась в пропасть, куда-то на нижние уровни улья.
Лейтенант обвела взглядом поле боя.
Наёмники ещё сопротивлялись. Мерцали дульные вспышки, грохотали стабберы, небо рассекали яркие лазерные лучи. Однако из кровавого тумана всё так же раз за разом выходили улыбчивые манекены, в воздухе плыли жертвы демонических извергов, а кроме того, завершать разгром роты Шай выбрались ещё какие-то жуткие металлические сороконожки.
Шай опустила ружьё. Её трясло.
Рядом приземлился Антонио. Он стянул противогаз с себя, потом с Шай и поцеловал её в губы.
– До конца, – сказал он.
Шай смахнула слезу, поморщилась и ответила ему:
– Нет! Это ещё не конец! Сражайся!
11
– Император! Даруй мне Свой праведный гнев и сокрушительную силу! – кричал Освальд. – Дай мне стать штормом, что развеет врагов, оскверняющих Твой взор!
Культ Святого Свежевателя ещё никогда не разил столько врагов, как в этот проклятый день. Если бы демоны не распадались после гибели физической оболочки на чёрную слизь и мерцающее серебром облачко газа, то вокруг верующих можно было бы уже горы возводить из трупов нерождённых.
Культисты не знали страха и преодолевали любую трудность, следуя воле Апостола Коленопреклонённого. Сейчас они и горы бы свернули.
Освальд первым ворвался в стеклянный лес, выросший на площади перед порочным божеством. Полупрозрачные деревья с каждым мигом всё больше окрашивались кровью, потому что почти на каждой бритвенно острой ветви висело изувеченное тело наёмника.
Немногие из роты Виталия уцелели. На них охотились высокие – величиной с имперского рыцаря – твари, похожие на цапель, защищённых металлическими доспехами. Они возвышались над рощей, изящно переступали с одной тоненькой как спичка ноги на другую и пронзали беглецов острыми пиками, чтобы потом бросить стонущих от боли людей на верхушки деревьев.