Обычно это меня тут же успокаивает, но сейчас я настолько на взводе, что только через пару бесконечных секунд немного остываю. Народ все еще поглядывает на нас, стараясь как можно быстрее свалить из лекционной, и наконец нас оставляют наедине. Я все еще пытаюсь цепляться за ступеньки. Веки тяжелеют.
И когда ярость проходит, я невольно начинаю хныкать. Внезапно я чувствую себя больной — измотанной. Эмоционально.
Я начинаю рыдать на следующем вздохе, и Кайло притягивает меня к себе на колени, успокаивая. Он прислоняется спиной к ступенькам и прячет в своих объятиях. Я дрожу, стараясь свернуться в клубок и спрятаться у него на груди, а он поглаживает меня по спине, удерживая от падения.
— Все хорошо, — бормочет он, целуя меня в макушку. — Постарайся расслабиться, Рей.
Легче сказать, чем сделать. Я еще немного плачу, жалкие рыдания заполняют пустой зал, и, когда в проеме показывается какой-то препод, у которого тут следующая лекция, Кайло грубо приказывает ему убираться. Я чувствую себя ужасно. Измученной, истощенной, как будто только что я поддалась какому-то отвратительному порыву.
Я все еще чувствую себя несчастной, пока Кайло быстро собирает вещи и несет меня на руках из лекционной в комнату в общежитии. Он опускает меня на ноги, чтобы я достала ключ из рюкзака, я плетусь мимо зеркала и снова рыдаю. Я тоже вся в синяках. Похоже, Дэмерон пару раз по мне попал.
Кайло закрывает за нами дверь.
— Тебе надо прилечь. Я принесу лед.
— Не знаю, п-п-почему я это сделала, — кое-как выдавливаю я из себя без всхлипываний. А потом принимаюсь реветь. — Что со мной не так?
— Я отвезу тебя в клинику на этих выходных, а пока скажу преподавателям, что у тебя возникли некоторые личные проблемы, — он аккуратно обхватывает меня за талию, подводя к кровати. — Надеюсь, я не сделал тебе больно. Думал, что собираешься убить его.
Он улыбается, но его улыбка тает при виде моего выражения лица. Кайло целует меня в лоб и уходит за льдом, пока я могу переодеться в более удобную одежду.
Мне все равно. Когда он возвращается, я прошу отвезти меня к нему, и он охотно соглашается, помогая мне собрать вещи.
Я плещу водой в лицо в туалете, все еще дрожа. Может, мне даже хуже, чем я представляла.
***
До конца недели я освобождена от занятий, и в пятницу после обеда мы с Кайло отправляемся в клинику. Ехать до Бостона довольно долго, так что мы намерены остановиться там на пару ночей, и я настаиваю на том, чтобы платить за еду с оставшихся сбережений, раз уж Кайло платит за отель.
Хреново, что мы вместе впервые отправляемся куда-то из-за такого дерьма. Я не в настроении для секса или чего-то еще, и чем ближе выходные, тем больше впадаю в странную депрессию, а к пятнице меня накрывает с головой. Это просто кошмар. Я хотела убить человека — и была готова сделать это. Такое ощущение, что я больше не знаю, кто я вообще. Что я такое.
Но, когда мы приезжаем в клинику, я надеюсь, что это можно как-то поправить. Кто-нибудь скажет, в чем дело.
Кайло читает через плечо, пока я сижу в приемной и заполняю анкету. Я опять на взводе — и тихо рычу, скривив губы, еще одна невольная привычка. Мне стыдно еще и за нее, и я сражаюсь с желанием зарыдать.
Но здесь хорошо. Стены выкрашены в светло-голубой, в приемной кроме нас лишь пара полулюдей, усевшихся в мягких синих креслах. Девушку на стойке зовут Дана, и она улыбалась, приветствуя меня, и не пялилась. Так хорошо, когда с тобой снова обращаются как с человеком.
— Не забудь указать повышенную температуру.
Я стискиваю зубы. Ладно. Жар.
— Ночная потливость, — делает паузу Кайло. — Перепады настроения.
— Я знаю, — огрызаюсь я в ответ.
На нас оглядываются. Я оскаливаюсь, а потом вспоминаю место, куда нас притащили, когда я укусила Кайло. Я не склонна к насилию. Я не собираюсь причинять вред ему или кому-нибудь еще. По просто заслужил.
Кайло опустил глаза и пялится на свои руки, сложенные на коленях. И постукивает ботинком по светло-коричневому ламинату.
— Прости, — мямлю я. И отмечаю в анкете ночную потливость и перепады настроения.
— Все в порядке.
Нас вызывают через пять минут. Кайло держится за мою рубашку сзади, вцепившись костяшками пальцев в ткань, и идет следом по коридору в смотровую.
Медсестра проверяет мои жизненные показатели. И вздергивает бровь при виде кровяного давления.
— Давление высокое, — говорит она и щурится на экранчик. — Сто сорок на сто. Вы принимаете суппрессанты?
— Супральфа, — подсказывает Кайло до того, как я успеваю заговорить.
— Оу, — женщина морщится. — Это лекарство на крайний случай. Ваш доктор не предлагал вам что-нибудь еще?
— На крайний случай? — повторяю я за ней.
— Оно может вызывать целый ряд побочных эффектов: высокое кровяное давление, беспокойство, возбуждение. Не самый лучший вариант для Альфы, которая еще не проходила через гон.
Я тут же начинаю злиться. Зашибись. Ну спасибо, Кайло.
— Я взяла его у друга, — говорю я ледяным тоном.
— Ох, ну я уверена, доктор Тано сможет подобрать вам что-то более подходящее.
Медсестра берет у меня кровь, чтобы проверить уровень гормонов и еще что-то. Я так раздражена, что почти не слушаю ее, и таращусь на Кайло, стоит ей уйти.
— На крайний случай? — рявкаю я.
— Ты боялась гона, Рей. Супральфа достаточно сильное лекарство, чтобы подавить его.
— … ну даже если так, я не знала о кошмарных побочных эффектах.
— Я тоже. Я думал, что это совершенно безопасно, — Кайло двигает челюстью, и выражение его лица делается жестким. — Надо было меньше доверять медсправочникам.
Я злюсь, но заходит доктор, а я не хочу, чтобы она думала, что я какая-то чокнутая капризная Альфа, поэтому натягиваю вежливую улыбку на лицо.
Она совсем молодая, в белом лабораторном халате до колен. На голове замысловато-закрученный платок — белые и фиолетовые пятна, а еще она улыбается нам с Кайло, ставя ноутбук на стол. Я ей верю. Она выглядит как настоящий профессионал.
— Привет, Рей, — говорит она. — Мистер Рен. Я Асока Тано, — она пожимает нам руки. — Медсестра сказала, что у тебя довольно много проблем, Рей.
Я просто киваю. Терпеть это не могу. Не хочу сейчас признаваться, как я раздражалась по поводу и без, как огрызалась на Кайло и напала на По. Это унизительно. Стыдоба.
Доктор Тано опирается на столешницу. Она никуда не торопится, разглядывая нас, а затем смотрит на Кайло.
— Новые узы? — спрашивает она. Я колеблюсь, но потом киваю. — Поздравляю вас обоих. Это очень волнительное событие. И очень эмоциональное.
Доктор Тано закатывает свой рукав, показывая браслет, с именами, выгравированными на двух пластинках. Твою мать. Значит, она Альфа и еще смогла стать доктором?
Она улыбается и опускает рукав обратно.
— Прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Рей. Это очень тяжело для вас обоих, но мне кажется, Супральфа тут не поможет.
— Я дал ей Супральфу, — вставляет Кайло. Он сжимает губы в тонкую линию и пялится на свои руки. — Мне не следовало этого делать.
Доктор Тано пожимает плечами.
— К сожалению, знания о гоне у Альфа женщин несовершенны и расплывчаты. Супральфа прекрасно подходит множеству женщин, но, похоже, она просто не подходит тебе, Рей, — она поглядывает на меня. — Несмотря на то, что ты ее принимаешь, в твоей крови по-прежнему очень высокая концентрация Альфа-гормона.
Я сглатываю и тру вспотевшие ладони. Звучит хреново.
— И что это означает? — спрашиваю я слабо.
— Ну… Супральфа не помогает. Такое довольно часто случается среди Альфа женщин, их организмы отторгают суппрессанты, но боюсь, твой отверг самый сильный, что вообще существует.
О нет. О нет.
Доктор Тано указывает на Кайло.
— Подозреваю, ваши новые узы вызвали приток гормонов. Это очень трудно контролировать и часто вызывает многие из указанных тобой симптомов: раздражительность, потливость, нервозность, жар и так далее. Скорее всего, подобное было и раньше, но тогда ты могла с этим справиться.