Фуоко ущипнула себя за руку, потом, подумав, за левое веко.
— Не понимаю, — сказала она. — Руку больно. А веко нет. Почему?
— А если так? — Риса осторожно дотронулась пальцем до того же века.
— А так чувствую, как обычно.
— Еще одна загадка. Фучи, на тебя обезболивающие и транквилизаторы не действуют — видимо, потому, что нервная система либо под полным контролем, либо полностью замещена энергоплазмой. Скорее, первое, потому что вряд ли энергоплазма способствовала ее такому мощному разрастанию, чтобы потом полностью исключить из цепочки. Но при том ты ни разу не демонстрировала, что чувствуешь боль, даже когда Дзии работал с твоими ранами. Либо новый носитель сознания каким-то образом понимает и фильтрует неприятные ощущения, либо энергоплазма при передаче сигналов следует знакомым ранее шаблонам, в которую они не вписываются. Последнее особенно похоже на правду с учетом того, что твое левое глазное яблоко полностью заполнено энергоплазмой. Кстати, именно поэтому мы не можем приварить сетчатку ни лазером, ни микроманипуляторами, основанными на нашей технологии.
— Понимает и фильтрует… Риса, так все-таки — Арасиномэ разумен или нет? Если разумен, может, именно и боль он фильтрует? Может, он на мне какие-то эксперименты ставит?
— Ох, Фучи! — ректор тепло улыбнулась. — Знаешь, я так рада, что ты начала думать и строить гипотезы вместо того, чтобы истечь слезами и соплями. Я в тебе не ошиблась. Ты молодец. Но я не хочу заниматься спекуляциями здесь и сейчас. У нас есть веские аргументы за, равно как и против разумности Арасиномэ. Некоторые действия как самой Красной Звезды, так и ее артефактов на Палле, невозможно назвать иначе чем разумными. Ты — яркий пример. И что кольчоны начали возникать точно над городами, но перестали убивать людей — тоже. Но, с другой стороны, за планетарный год нашего присутствия в системе Паллы мы так и не сумели не то что вступить с Арасиномэ в контакт, но даже и привлечь его внимание. Все воздействия на его активные области ведут либо к полному игнорированию, либо к агрессивной атаке, направленной на уничтожение непосредственной угрозы, и не более того.
— Но я же чувствую… братьев и сестер, маму-розу в оранжерее и так далее! Они реагируют на меня, наблюдают, любопытствуют… Пусть даже они просто ассоциации в моем подсознании, но ведь на чем-то же они основаны!
— И именно потому ты так важна для всей Паллы. Ты и Кир — единственные известные сейчас ниточки, предположительно связывающие человечество с некоей разумной сущностью. Беда в том, что никто не знает, где она прячется на самом деле. Красное сияние над полюсом солнца — лишь внешнее проявление определенных изменений в пространственной метрике, точно такое же, как псевдовещество энергоплазмы. На деле центр управления процессом может находиться отсюда за тысячи и миллионы световых лет, и наши попытки контакта просто промахиваются мимо него. Твое сознание оказалось непосредственно интегрированным в общую систему, а потому ты добилась больших успехов, чем мы все, вместе взятые. Только, Фучи, мы сбились с темы. Возвращаясь к исходному вопросу — нет, мы по-прежнему не можем убрать энергоплазму из твоего тела и не станем пытаться, даже если попросишь. Ты в результате, скорее всего, утратишь связь со своим телом и даже умрешь.
Фуоко задумчиво посмотрела на нее, размышляя. Значит, возможно, она сейчас живет где-то совсем в другом месте, просто смотрит на мир глазами… хм, глазом прежнего тела. А ведь паладары, если подумать, существуют точно так же: сами невесть где, а здесь лишь дроны, передающие информацию в обе стороны. И Рикона — Фуоко еще не успела толком поболтать с инопланетянкой, но девчонка тоже живет в ненастоящем теле и никаких проблем с ним не испытывает. Ну, не так страшно, видимо. Неприятно только, что нет определенности.
— Забавно, — медленно сказала она. — Значит, Арасиномэ, или кто там, умеет переносить человеческое сознание к себе? Так же, как вы? Когда Рикона погибла, ее сознание ведь тоже перенесли?
— Верно. Правда, мы точно знаем, как проделывать подобные фокусы. Перед переносом человек должен долго жить в специальном фантомном коконе, наблюдающем за "ветром в листве", как у нас поэтически называются процессы на всех уровнях сознания и подсознания. Каким образом Арасиномэ удалось научиться тому же, да еще и с первой попытки, является большой загадкой.