– Я всего-навсего хочу пару часов погулять в одиночестве, – Эмилия стояла на своем. – Ты мне не доверяешь?
Так на короткое время она впервые за несколько недель ощутила вкус свободы. В майке, лосинах и кроссовках пробежалась по тропе сквозь лесок к запасным воротам, и на этот раз путь никто не преградил. Однако спустя сотню-другую метров по тротуару вдруг пришло осознание, что рядом кто-то есть. Тут хрустнула веточка, там прошуршала галька… По ту сторону кто-то – возможно, не один – бежал с ней бок о бок.
Тед послал «хвост».
Взвившись, Эмилия рванула по тропинке на прогалине, затем нырнула в сторону и пошла петлять меж деревьев и кустов. Ослабевшие в больнице ноги горели огнем, но как было остановиться? Вперед, бежать, сбросить погоню! Только оторвавшись, она позволила себе опереться руками о колени и перевести дух. Сомнений не осталось: если Тед даже побегать одну не отпустил – солгал! – то и в остальном глупо надеяться на правду.
Эмилия достала из кармана визитку, полученную от беременной в больнице. На лицевой стороне был только номер телефона.
Ответили после первого же гудка.
– Беги дальше до поляны, – тут же невозмутимо начал женский голос. – Дальше по тропе к ближайшей деревне. Буду ждать в отдельной комнате в пабе «Старый дом».
Эмилия было хотела ответить, но в трубке уже звучали короткие гудки. Номер же автоматически стерся из журнала звонков.
Глава 30
Бруно, Аундл, Нортгемптоншир
Бруно перечитал свой комментарий в текстовом окошке «ReadWell».
@Cominius: Кто-нибудь из вас возвращался в прошлую жизнь отомстить всем, кто ее разрушил? Я один хочу заставить виновников заплатить? Или вы тоже готовы на это? А Отголоски в голове – вас они преследуют? Или набросились только на меня, как на самого слабого?
Он занес палец над кнопкой «отправить», но заколебался: комментарий будет сродни разорвавшейся бомбе. Пожалуй, нет – и он буква за буквой стер сообщение.
Кто мог знать, что неожиданным побочным эффектом от убийства окажется неуемная тяга к вредной пище? Тело, видимо, требовало назад углеводы, сожженные в адреналиновом раже. Бруно, как под гипнозом, манило на масляный чад забегаловок, туда, где с еды ручьями стекает жир. Немереный налог на нездоровую пищу душил такие заведения одно за другим, так что нужно было знать места. Бруно же повезло найти в пригороде кафе для дальнобойщиков в стиле гангстерских тридцатых и уж там-то обрести все, чего душа требовала. За две недели он приходил сюда уже в третий раз – сразу после того, как отнимал жизнь.
Следом за юристами в списке шли двое подчиненных жены, обвинившие ее в домогательствах. Облили грязью в страхе за свою шкуру – так считал Бруно. Голословной ложью вбили клин между ним и Луи. Одного он единственным ударом молотка прикончил в гараже, второго – тремя резкими, на пороге квартиры.
Сегодня же на заре Бруно вычеркнул из списка предпоследнее имя – Джексон Дэвис, регбист, заснявший Зои с любовником в беспилотной корпоративной машине. С каждого просмотра на порносайте, куда он загрузил запись, ему капал процент, – а просмотров и лайков там была тьма. Оплошность Зои принесла ему по меньшей мере несколько тысяч фунтов.
Бруно отыскал его адрес еще до вступления в проект, вместе с адресами О’Салливана и Графа. Планировал так же съездить к нему и воззвать к совести: как же это так, мать его сына теперь будет объектом вожделения интернет-рукоблудов? Попросил бы удалить видео… Но Луи решил головоломку, и Бруно получил билет в новую жизнь. Пошло обучение, операции, а после уже стало наплевать, есть ли вообще у Дэвиса совесть.
Еще затемно Бруно проник к нему на участок и швырнул камень в заднее окно дома. Как только растерянный Дэвис вышел на шум, он выскочил из тени и вышиб регбисту мозги тем же злополучным молотком, а следом, как и остальным, вдавил в глазницы по фунту.
По пути в Аундл на уме крутилось всякое. Как, например, из вдовца и любящего родителя можно стать хладнокровным убийцей? Зверь, наверное, давно спал в душе, ожидая своего часа; что же его разбудило? Измена Зои, затем потеря дома, сына? Или нынешнему хаосу виной имплант, нечувствительность к боли да скачущие гормоны?
После операции Бруно с жадностью разбирал по косточкам вживленные тайны, особенно рапорты о человеческих ликвидациях – либо по указке сверху, либо за деньги. До чего просто высшие чины учиняли кровавую баню во имя пиара или общественных целей! Тысячи людей отдали жизни ни за грош – даже у Бруно цель и то была благороднее. Этим он себя и успокаивал. Пятеро из списка получили по заслугам.