– Прошла, – созналась она. – Мне выдали девяностолетнего пакистанца с правнуками.
Эндрю не сдержался и прыснул. Вики пихнула его локтем в бок.
– Да ладно, я сама понимаю комичность, – вставила Аликс. – Природа связала меня с девяностолетним дедом. Мы обменялись контактами, но с тех пор не общаемся.
– А вдруг он миллионер? Умрет, и все деньги отойдут молодой красавице-жене? – съязвил Эндрю.
– Нет уж, лучше попытаю удачу с другим. – Она мельком взглянула на Чарли. – Доверюсь случаю.
Вики красноречиво кашлянула. Аликс поспешно добавила:
– Ну ладно, ладно, случаю и нашей дорогой свахе.
Шел вечер, шли беседы о том о сем. Чарли полагалось быть на седьмом небе, однако даже когда он поцеловал Аликс на прощание и договорился о свидании тет-а-тет, сердце не затрепетало. Не было окрыляющего предвкушения.
Дома на кровати Чарли запустил руку в трусы и представил, как раздевает Аликс и скользит губами по ее коже, как переплетаются их тела. Возбудиться смог быстро – обыкновенный ответ тела на стимуляцию, – а кончить, сколько ни пытался, так и не вышло. Без руки пенис так и не дрогнул бы. Аликс его не привлекала – никто не привлекал. И самое печальное, что ему было глубоко наплевать. Одно только интересовало: как далеко придется зайти, лишь бы растолкать в себе хоть какое-то чувство.
Глава 35
Шинейд, Эдзелл, Шотландия
– Я пришла извиниться, – начала Шинейд.
Она робко помялась на пороге Гейл с букетиком цветов, которые нарвала утром на лесной поляне. Подарок по-детски простодушный.
С их последней встречи минула неделя. Гейл заглядывала дважды, но всякий раз Шинейд нарочно пряталась на кухне. Все по чуть-чуть возвращалось в наезженную колею: вот она все дальше и дальше от подруг, как в годы брака, становится затворницей. Даже Дун не пустила в гости – вдруг зайдет речь о Гейл?
– Можно я войду и поговорим? Всего на пару минут.
Гейл впустила ее не без колебаний. Прошли на кухню, где под разговоры пропустили не одну кружку травяного чая. Шинейд села где обычно, за барной стойкой, Гейл наполнила пестрый чайник кипятком. Букетик лег возле раковины.
– На той неделе я не просто так отказала тебе с Тейлор… – начала Шинейд. – Я правда хотела, но…
– Но?..
Можно было бы подделать свою легенду, да как язык повернется? Совесть не даст осквернить ложью страшную правду – да и от всемирного вранья без того уже было тошно. Настало короткое мгновение искренности. Не госсекреты же собралась выдавать, в конце концов…
– Я раньше была замужем, – начала Шинейд, устремив взгляд в окно. – Друг другу мы не подходили, в семье царил мрак. Я совсем недавно это поняла. И все же через несколько лет после свадьбы я забеременела. У меня к тому моменту случались выкидыши; после такого в любой момент ждешь беды. Пронесло!
На плечо Шинейд легла теплая рука подруги. От тихого сопения Тейлор в радионяне к горлу подкатил ком.
– Лили родилась в шесть сорок семь утра в понедельник после двадцати восьми часов схваток. Махонькая, еле-еле два кило. Наше – мое! – крохотное чудо, совершенство… Спустя пять недель после прихода в этот мир она его покинула. – Последние слова дались особенно трудно.
– Какое горе! – Гейл встала со стула и обняла Шинейд сзади за плечи.
Как же хотелось таких утешающих объятий в день смерти дочери… Не обняли. Ни муж, ни бригада реаниматологов, ни полиция.
Внезапно разговор прервала лязгнувшая ручка входной двери. Спустя мгновение на кухне возник Энтони; при виде гостьи он на мгновение стиснул зубы. Как знакомо! Реакция Дэниела на подруг Шинейд. В этом доме ей не рады.
– Ты не говорила, что ждешь гостей, – начал он.
– Не ждала. Я проходила мимо, – ответила Шинейд за подругу.
– У тебя… все хорошо? – Он в упор посмотрел на жену.
– Дай нам, пожалуйста, пару минут.
– Зачем?
– Мы разговариваем.
Энтони напрягся, явно посчитав, что разговор шел о нем. Спустя полминуты молчания Гейл извинилась одними глазами и увела мужа в гостиную к спящей Тейлор. Дверь закрылась… но радионяня продолжила работать.
– Меня уже из собственного дома гонят из-за нее? – прошипел Энтони.
– Мы обсуждали личное…
– Мы с тобой утром тоже. А потом ты закричала, что между нами все кончено, и бросилась вон. Чем она важнее наших проблем?
– Энтони, умоляю, хоть сейчас не начинай, – убито вздохнула Гейл. Тема явно больная.
– Что ты ей про нас сказала? – гнул свое Энтони.
– Ничего.
– Кому попало о нас ни слова, ясно?
– Сама разберусь, – огрызнулась Гейл.
– Значит, на мое мнение тебе уже плевать? Ну да, плевать, всегда так было…