Стержень! С таким же Эмилия набросилась на продавца в магазине техники. В итоге, правда, так и не пустила его в ход…
Женщина невозмутимо зашагала прочь, увлекая за руку ребенка.
Эмилия уставилась на труп Теда. Дыру в макушке стержень пробил максимум в полсантиметра, но в мозг вошел на половину своей длины. Из ручейков крови по волосам медленно, но верно натек вокруг головы багряный ореол. Тед издал последний хрип с пеной на губах и закатил глаза. Вместо темно-карих зрачков в глазницах теперь красовались два блестящих белых овала.
– Убила, убила, убила… – бормотала Эмилия. – Я убила…
Удар нанесла не сама, но от охраны-то уговорила сбежать. И вправду: убила!
– Что же я наделала?!
Глава 39
Флик, Олдборо, Саффолк
Современного вида дом Элайджи не шел ни в какое сравнение с консервативными соседскими.
Обитый черной рифленой сталью, он стоял чуть ли не вплотную к самому морю. Здесь, на месте бывшей пригородной парковки, новых домов было наперечет, и этот резко выделялся на фоне остальных. Рабица по пояс отделяла лужайку от песчаной тропки, ведущей к галечному пляжу. Даже издалека первый этаж с панорамными окнами просматривался насквозь. Если Флик сюда переедет, совет «скрыться на самом видном месте» заиграет новыми красками.
Она в нерешительности подступила к двери. Зачем только приняла приглашение? Чего вообще хочет Элайджа? Слишком она увлеклась им, пора образумиться. Как-то в одном онлайн-журнале одиноких людей делили на четыре «не». К своему огорчению, Флик тогда узнала в одной себя.
Согласно антропологическому исследованию Брайтонского университета, те, у кого нет ДНК-партнера, делятся на следующие категории:
«Не нагулявшиеся» – заводят отношения в свое удовольствие и пока что не готовы пройти тест.
«Не стесняющие себя» – сдали тест и в ожидании результата ведут активную половую жизнь.
«Недоверчивые» – предпочитают искать любовь традиционным способом или уже счастливы в отношениях.
«Невезучие» – прошли тест, но не могут быть со своей второй половинкой. Причины разные: болезнь, географическая удаленность, сильная разница в возрасте, нежелание менять религию или ориентацию. В глазах большинства – категория изгоев, неспособных познать истинную любовь, и оттого достойных жалости.
Флик – «невезучая». Дело даже не в том, что судьба свела ее с маньяком, ныне вообще мертвым. Для большей части общества она теперь навеки пария. Что же Элайджа? Хочет интрижки в ожидании второй половинки? Скорее всего, «недоверчивый», подсказывало чутье. А еще оно твердило, что если Флик сейчас постучится в дверь, головной боли в ее и так непростой жизни прибавится.
– Ну, долго еще будешь мяться? – съязвил Элайджа через динамик звонка.
У Флик подскочило сердце.
– Ты что, подсматривал? – вскипела она, багровея.
– Всего десять минут.
Неужели Флик так долго простояла на пороге?
Домофон прожужжал, дверь открылась. Глубоко вздохнув, она вошла и по длинной прихожей добралась до Элайджи. Он стоял наверху стеклянной лестницы в заляпанной футболке, шортах и заношенных кремовых кедах. Руки были сплошь в белой пыли.
– Идем, ты мне нужна, – с ходу выдал он.
– Вот так сразу? Мы едва знакомы, – отшутилась Флик.
– Хотел бы тебя соблазнить – вымыл бы для начала руки. Я ведь писал на фотке: прошу помощи.
Первым делом Флик огляделась на предмет западни и только затем пошла за Элайджей. Встретил ее огромный, чуть ли не с весь первый этаж, зал с грохочущими рэп-битами. Здесь и там у стен стояли недописанные картины, панорамная крыша была полузакрыта.
– Пробую себя в новом амплуа, – сказал Элайджа.
Он дал Флик защитные пластмассовые очки, зубило и подвел к мраморной глыбе на столе посередине зала. Глыбе предстояло стать головой – мелом на ней были наметаны глаза, уши, губы.
– Упри зубило вот сюда, а я за молотком. – Он направил ее руки с инструментом к макушке. От его прикосновений Флик тут же бросило в жар.
Он вернулся с молотком и вновь оплел ее руками сзади. Она инстинктивно стиснула зубило, в любой миг ожидая удара. Элайджа постучал по рукояти молотком – тут Флик вообще вся напружинилась. Мраморные осколки шрапнелью разлетались во все стороны, тепло его кожи нежило шею и щеку. Соблазнял – и успешно соблазнял.
– А что это ты делаешь? – Флик кивнула на глыбу, в надежде хоть за разговором поостыть.
– Не я, а мы, – поправил он. – Скульптуру.
– Ну, до этого я и сама додумалась. Чью?
Элайджа передвинул ее руки с зубилом. В спину уперлась его крепкая грудь.
– Всех. К ней много кто приложит руку. Черты у нее будут от разных моих знакомых.